Ложь и правда русской истории. От варягов до империи

Не будь Кузьмы – еще неизвестно, чем бы все закончилось. А то из официальной истории создается ощущение, будто как возникло ополчение – так оно и двинулось победоносно, и вошло в Москву, в Кремль, под клики народа. Нет, в боях за Москву все время было равновесие сил. Вызванное и тем, что ополчение есть ополчение. Оно все-таки побаивалось и польских солдат, и тем более подошедших к Москве ратников великого литовского гетмана Ходкевича, одно имя которого наводило трепет. В любой момент в спину могли ударить казаки-союзнички. Соловьев пишет: «Предстояло сделать последний шаг; и ополчением овладело раздумье: боялись не поляков осажденных, не гетмана Ходкевича, боялись козаков». И конечно же, бездействие сторон было следствием все той же смутной политики в смутной ситуации. Все топтались на своем месте. Никто не осмеливался на действия. Трубецкой выгадывал. Пожарский не решался. В этот момент поляки из Кремля и гетман Ходкевич одним ударом смяли и отбросили ополченцев на левый берег Москвы-реки.

«Пехота легоша по ямам и по крапивам на пути, чтобы не пропустить гетмана в город. Всею же ратию начаша плакати и петь молебны, чтобы Московское государство Бог избавил от погибели…» (Никоновская летопись).

Всею ратью плакать и молиться. Нашли время и место. Если бы гетман Ходкевич начал тогда решительное наступление, конец бы пришел ополчению, рассеяли бы его, отбросили от Москвы. А там неизвестно, кто бы к кому переметнулся, – и снова закрутилась бы завертелась смута на годы.

Вечером 24 августа 1612 года Кузьма пришел к Пожарскому и попросил ратников. О состоянии Пожарского можно судить по его устало-безразличной фразе: «Бери кого хочешь». Кузьма взял три дворянские сотни, перешел через Крымский брод и ударил по полякам. Те побежали. Другие ополченцы, видя успех атаки, устремились за Кузьмой. Поляки в том бою потеряли 500 человек разом, их выбили с Крымского двора. Гетман Ходкевич отступил на Воробьевы горы, а на следующий день ушел из Москвы на Можайск – видно, великий литовский гетман не намеревался биться за поляков до смертельного конца. Поляки остались одни. Это была окончательная победа.

Таким образом, нижегородский мясной торговец, начавший поход на Москву сбором денег как казначей, сам же и завершил поход победой у Крымского брода уже как военачальник.

То есть и как непосредственный боевой командир Кузьма стал решающей фигурой.

Однако и после этого ополчение топталось у Китай-города и Кремля два (!) месяца. Для многих московских бояр Минин и Пожарский с их ополчением были хуже поляков. То есть гораздо хуже. В стан к казакам Трубецкого пришли братья Шереметевы, Шаховской, Плещеев, Засекин и начали мутить воду, натравливать казаков на Пожарского. Те впрямую не выступили, но пригрозили уйти из-под Москвы, если денег не заплатят. Тогда-то и вынесли им церковное золото.

В эти месяцы можно было легко взять Кремль. Но никто не вел решительных действий. Пожарского понять можно: это что же, он, «захудалый» князь, пойдет на Воротынских, Мстиславских, Салтыковых?! Вот если они сами выйдут из Кремля, он «примет их с честию». Что впоследствии и произошло. Когда же казаки хотели побить «как изменников» бояр, вышедших из Кремля и собравшихся на Каменном мосту, Пожарский их остановил. А то б у нас была другая династия. Потому что из Кремля от поляков вместе с Федором Мстиславским, Иваном Воротынским и другими вышел Иван Романов с племянником Михаилом.

Восемь лет назад бояре ввергли страну в хаос, свергнув законную династию Годуновых. После смерти Бориса Годунова, законно избранного на Земском соборе царя, власть унаследовал его сын Федор. Но через полтора месяца бояре убили Федора и его мать Марию Годунову. Во что это все вылилось, известно. Бояре, оказавшись в кровавом тупике, готовы были на все. И Лжедмитрий приняли, и второго Лжедмитрия, и Владислава русским царем объявили, и страну готовы были превратить в часть Польши, и даже шведского королевича Карла-Филиппа на царство звали (в чем и Пожарский участвовал). Кто знает, как бы все обернулось, если бы не Кузьма и грозное дыхание стоящего за ним ополчения. При всех интригах бояре действовали с оглядкой на Кузьму и ополчение. Народ-то поднялся под одним ясным лозунгом: вон иноземцев, защитим от поругания православную церковь.

Поляков выгнали. А в остальном, как мы знаем, те же бояре договорились. На троне – русская династия, в стране наконец установилась власть, признанная всеми, – разве этого мало?!