Ложь (ЛП)

Донья Сара погладила ее, как девочку, прежде чем удалиться. Едва оставшись в одиночестве, Вирхиния сменила выражение лица; глаза ее странно вспыхивают, словно в них схлестнулись молнии, и, толкнув боковую дверь застекленной ротонды, она выходит на террасу, чтобы спуститься в сад

стремительным и легким шагом.

***

- Ты не хочешь, чтобы мы снова вошли в дом, Джонни?

- Мы войдем туда сразу же, как только ты пожелаешь, но здесь ночь так восхитительна. Ты не

чувствуешь, что там, внутри жарко?..

- Немножко… Однако, начнет играть музыка, и нас станут искать.

- Следующий танец принадлежит мне, и, если ты не возражаешь, я предпочитаю пропустить его

и провести время здесь, в этом чудесном уголке парка, куда не доносятся ни взгляды, ни пересуды, и

где даже музыка кажется более приятной.

19

- Ты такой романтик.

- Чаще ты говоришь, что я такой психолог. Хотел бы я им быть, чтобы разгадать тебя… О чем

ты думаешь, пребывая в мечтах?..

- Единственное о чем я думаю, так это о том, что мы должны возвратиться в зал. Тетя Сара

недосчитается меня, когда распорядится подавать ужин. Она захочет иметь рядом кого-нибудь, на кого

свалит вину, если случится что-нибудь плохое.

- Полагаю, что для этого достаточно будет дворецкого и экономки.

- Помолчи минутку, пожалуйста… Я думаю, что кто-то идет.

- Да, это – Вирхиния.

- Простите за то, что прервала вас. Я битый час искала тебя, Вероника, по поручению тети Са-

ры… Тебе известно, что сейчас она обеспокоена тем, что вы не заботитесь о гостях, когда в доме

праздник.

- Я считаю, что Вероника не единственная, на кого возложена обязанность заботиться о гостях –

в доме есть и другие: ты, мои родители…

- Не хватает тебя, потому что в твою честь устроили праздник и Вероники, за которой бегает

большинство парней…

- Вирхиния!..

- Но это – правда. И тебе нравилось…

- О чем ты говоришь?..

- Если ты не хочешь, чтобы я это говорила перед Джонни…

- Ты можешь говорить это перед кем пожелаешь.

- Ты не должна сердиться и делать такое лицо. Я тоже искала тебя не ради своего удовольствия, а чтобы предупредить, что тетя Сара продолжает злиться. Тетя сказала, что уже пора было подавать

ужин, а она не могла доверить это только слугам, ведь мажордом – это просто несчастье, а за эконом-

кой нужно следить. Если ты не соблаговолишь пойти туда сейчас… Вернувшись, я расскажу все тете

Саре…

- Не нужно ничего говорить. Я немедленно пойду в столовую. С твоего позволения, Джонни…

Она ушла так быстро, что Джонни даже не удалось ее остановить. Смутившись, мгновение он

нерешительно колеблется и, наконец, направляется следом за Вероникой, когда Вирхиния с легкой

улыбкой прижимается к его груди, обхватив его обеими руками…

- Не уходи тоже… В столовой ты не нужен.

- Но нужен в зале, очевидно; по твоим словам, гости в одиночестве, и, вдобавок, праздник в мою

честь, так что мне крайне необходимо быть с ними. Разве нет, Вирхиния?

- Ты рассердился?

- Мне думается, что мама и ты иногда путаете роль Вероники в этом доме.

- Я?.. Что ты говоришь, Джонни?.. Что я делаю?..

- Почти ничего. Но Вероника живет в тревоге, она печальна, потому что вы ее преследуете…

- Джонни!.. Как ты можешь говорить подобные вещи?.. Вероника всеми любима.

- Думаю, что все как раз наоборот.

- Все любят ее в сотню раз сильнее, чем меня… даже слуги.

- И в самом деле… я заметил, что слуги любят и уважают ее, как никого… С чего бы это.

- Дядя Теодоро ее боготворит.

- Однако я считаю, что отец беспристрастен.

- Даже слишком беспристрастен, по мне, так меня он вовсе не любит, ни капельки.

- Ты заблуждаешься, Вирхиния.

- Также, как ты меня не любишь.

- С чего ты это берешь?..

- Сейчас нужно видеть, как ты смотришь на меня, каким тоном разговариваешь со мной. Ты ска-

зал, что я виновата в том, что с Вероникой обращаются не так, как тебе хотелось бы.

- Этого я не говорил. Я сказал, что ты с твоей избалованностью и мама с ее чрезмерной нежно

стью к тебе...

20

- Боже мой!.. Тебе кажется, что тетя Сара слишком любит меня, тебя огорчает, что она жалеет

меня, что хочет меня защитить, потому что видит меня ничтожной, одинокой?..

- Ты не одинока и не ничтожна, Вирхиния. Ты находишься в своем доме, где все тебя любят, и я

тоже. За эти шесть недель после моего возвращения я не заметил ни единого поступка против твоего

желания. Зато мама сурова и несправедлива с Вероникой… Именно об этом я и говорил.

- Тетя Сара точно знает, какая Вероника… А ты слишком заблуждаешься, да и дядя Теодоро

тоже…

- Что ты сказала, Вирхиния?..

- Ничего.

- Да уж, совсем ничего. Кое-что ты все-таки сказала, нечто весьма щекотливое. Твои слова, по-

хоже, подразумевают обвинение против Вероники. Об этом ясно сказано…

- Нет.

- Да. Тебе это было нужно.

- Джонни… ты очень плохой.

- Не знаю, плохой ли я, хороший ли, но ты произнесла кое-что, что должна объяснить. Ты сказа-

ла, что ни я, ни папа не знали Веронику, и дала понять, что поэтому мы ее ценим...

- Я не говорила этого, Джонни… Ты неправильно меня понял. Клянусь тебе – я не хотела ска-

зать о Веронике ничего плохого, но меня приводит в бешенство, что ты так ее любишь…

- Вирхиния, что ты говоришь?