Ложь (ЛП)

- Естественно… Мы были друзьями; думаю, в любом случае, Вы должны это сказать. Мы жили

вместе почти два года. Я часто думала написать ему, но поскольку я не имею ни малейшего представ-

ления, где он…

- Ваше письмо пришло бы слишком поздно.

- Что?..

- Я хочу сказать, что он очень далеко. Кто знает, в каких беспросветных чащобах отчаяния и

тревоги!.. Хотя он уже пожелал встретить свою судьбу – ад в земле…

- Что Вы пытаетесь мне сказать?.. Что он умер?..

- Прольете ли Вы о нем хотя бы слезинку?..

- То, что он умер причинило бы мне необычайные страдания… Но он не умер, это неправда. Тот

факт, что мы не слышали о нем, ни о чем не говорит. Те, кто направляется в сельву, часто исчезают на

целые годы…

- Еще вероятней, что исчезают навсегда.

- Почему Вы должны думать о худшем?.. И почему Вы говорите мне об этом так, словно хотите

меня помучить?..

- Если бы я мог быть уверен в том, что смерть Рикардо для Вас и в самом деле боль…

- Естественно, это было бы страданием… Но почему Вы так говорите со мной?.. Иногда я этого

не понимаю, Деметрио… кажется, что Вы сошли с ума… По правде говоря, это неприятно.

35

- Не пугайтесь, Вероника… Мои порывы кратковременны. Иногда я предаюсь фантазиям, иной

раз меня посещает нездоровое любопытство, чтобы приоткрыть мне женские сердца… Это была свое-

го рода шутка, боюсь, довольно неприятная!.. Не будете ли Вы так любезны простить меня?..

- Хорошо… Но, уверяю Вас, Вам удалось меня напугать. Я чувствовала себя достаточно сквер-

но… Не кажется ли Вам, что Вирхиния и Джонни слишком задерживаются?..

- Они уже здесь… Я займусь их лошадьми, чтобы они отдохнули.

***

- Ты чем-то озабочен, сынок?..

- А-а, что?..

- По крайней мере ты – рассеян и задумчив… ты не можешь это отрицать, во всяком случае со

мной, ведь я слишком хорошо тебя знаю.

Чистая, тщательно ухоженная, царственная рука Теодоро де Кастело Бранко с любовью опусти-

лась на плечо сына. Мягкий понимающий взгляд спрашивает больше всяких слов…

- Сегодня утром ты вернулся с прогулки не очень довольным… Что случилось?..

- Ничего.

- Ты уверен?.. Я сильно подозреваю, что вмешательство этого друга, я говорю о сеньоре Сан

Тельмо, в вашу тесную дружбу было не слишком удачным…

- Я думаю точно также, но беда уже случилась. Кроме того, я не имею ничего против него. Он –

превосходный кабальеро, этот человек дорогого стоит, даже слишком.

- Слишком для кого?..Ты не уверен в себе самом?.. Ты начал видеть в нем соперника?..

- Прошу тебя, папа… Оставим это.

- Почему мы должны оставить это?.. Больше всего на свете меня интересует твое счастье. А за-

тем счастье Вероники. Я очень хорошо видел их вдвоем, они куда-то направлялись… Что произошло, отчего, что-то изменилось?.. Когда мы выпьем шампанское на твоей свадьбе?..

- Этого я не знаю, папа.

- Ты до сих пор не решился поговорить об этом с кузиной?..

- Я говорил.

- Ну, и…

- Я сказал ей все, что хотел… а она попросила меня подождать.

- Подождать?..

- Чтобы подумать, разобраться в своих чувствах, чтобы быть уверенной в моих; я думаю, что

это преходящий каприз, блажь избалованной девчонки…

- Если только это не что-то большее, ты должен убедить ее передумать.

- Я от всей души надеялся, что сумею это сделать, папа. Я разговаривал с ней ночью, на танцах, уже почти две недели назад, я чувствовал уверенность в себе самом, силу, оптимизм, я был самонаде-

янным… теперь все по-другому.

- Из-за Сан Тельмо?..

- Деметрио де Сан Тельмо стоит в десять раз больше, чем я, отец, и Вероника в достаточной

степени женщина, чтобы понимать это и ценить.

- Не говори так. Не принимай эту идею окончательно – борись, защищайся, покажи, какой ты

есть, и чего ст'oишь, храбро соперничая за ее сердце. Вероника – славная; она знает тебя, любит, и

если ты так сильно ее любишь, то стоит потрудиться…

- Это – правда! Я так ее люблю, так сильно… что моя огромная любовь должна послужить до-

бавкой к моим достоинствам, которых мне не хватает… Я безумно люблю ее, отец, обожаю, боготво-

рю! Я всеми силами буду бороться, чтобы отвоевать ее… Она была моей, я делал ее своей… и… Вир-

хиния!..

36

Повернув голову, Джонни увидел Вирхинию, стоящую в дверях кабинета, жадно слушая его

слова, с бледным прекрасным лицом, перекошенным от тоски ртом и сверкающими огромными, ясны-

ми глазами…

- Простите, простите, ведь я пришла прервать вас... Я искала дядю Теодоро. Тетя Сара поручила

мне разыскать его. Она в своем кабинете… Ты хочешь пойти, дядя?..

- Я иду туда.

Он вышел, а тем временем Вирхиния направляется к Джонни со слезами на глазах, чтобы пого-

ворить с ним.

- Прости меня, Джонни, прости. Я не хотела подслушивать, это произошло невольно… Но меня

сильно огорчило… Доставило мне огромную боль то, что ты сказал.

- Это не должно причинять тебе боль, я не вижу причины, по которой ты можешь плакать.

- Еще раз прости меня… Мои слезы уже высохли, мои бедные слезки. Мои тебя, вероятно, толь-

ко сердят…

- Вирхиния!..

- Но я больше не тревожу тебя, не хочу надоедать тебе. Видишь?.. Я продолжаю плакать против

своей воли… Мне стоило бы лучше уйти, я избавлю тебя от отвращения видеть меня плачущей…

Прости меня,.. извини… Я ни на что не гожусь…