Ложь под звездным соусом

– Вы намекаете, что Егор мог столкнуть Юлю?! Да бог с вами, зачем бы ему это понадобилось?

– Понятия не имею, – пожал плечами Захар. – Почему вы не вызвали полицию?

– Егор сказал, что тогда все подумают на меня! Да так оно и вышло бы, ведь многие видели, как мы с Юлей поднимались наверх…

– И как же вам удалось «отмазаться»?

– Благодаря Егору. Он отвел меня в другую комнату, и мы легли спать. Я все еще был пьян, поэтому заснул сразу, а когда проснулся, тело Юли уже обнаружили. Егор подтвердил, что я все время находился с ним. Мы придерживались версии, которую он предложил: Юля заснула, как только легла, и я якобы решил, что нет смысла дальше оставаться с ней в одной комнате, и пошел к Егору. Там мы еще добавили выпивки и вырубились.

– И полиция приняла ваши объяснения?

– На балконе обнаружили только отпечатки пальцев ребят, которые там проживали, и Юли – на перилах, поэтому согласились, что я туда не выходил. В крови Юли оказалась такая адская смесь наркотиков и алкоголя, что пришли к выводу, что она легко могла умереть и без падения – просто от передозировки. Ну, и Егор твердил, что мы провели все время вместе. Возможно, мы бы так легко не отделались, но мы находились за границей, поэтому полиция не слишком-то старалась ради иностранных студентов. Кроме того, и университету не хотелось огласки, поэтому довольно быстро сделали заключение: Юля, предположительно, вышла на балкон подышать, облокотилась о низкие перила, не удержалась и упала. Из-за того, что была пьяна, она не отдавала себе отчета об опасности, и так далее.

– То есть признали несчастный случай?

– Но так ведь оно и было – Юля «накачалась» побольше меня, и…

– Ладно, – прервал начфина Захар. – Расскажите, за что вы уволили Устинью – на самом деле? Вы знаете, в чем она обвиняет вашего приятеля?

– Мы с Егором это не обсуждали. Что касается вашего, Устинья, перевода в наш отдел, – обратился он к девушке, – я просто получил распоряжение из отдела кадров. Видимо, это было решение самого Кузьмина – без его резолюции такие вопросы не решаются. Вы же писали заявление?

– Да, – кивнула Устинья. – На имя начальника отдела кадров.

– Ну, вот так все и произошло. Я ничего не знал о вашей ситуации. С первого взгляда мне показалось, что вы «впишетесь» в коллектив: мы давно искали девушку, а ваша квалификация и опыт оказались гораздо выше моих ожиданий. Дополнительным плюсом стало то, что вы пришли не со стороны, а из нашей же организации, то есть знали все нюансы и так далее. Но буквально через день после вашего прихода в отдел ко мне пришел Егор. Он сказал, что я должен избавиться от Устиньи Попковой – простите, Устинья, но это его слова, не мои.

– Все в порядке, – отмахнулась она. – А как он мотивировал свою просьбу?

– Сказал, что вы отвратительно зарекомендовали себя на месте его помощницы и что вообще непонятно, что заставило Рафию вас нанять и так долго держать, потому что вы, опять же, по его словам, самый плохой сотрудник из тех, с кем ему доводилось работать.

Мельком взглянув на Устинью, Захар увидел, что ее обычно бледное лицо залилось краской стыда и обиды.

– И вы так легко поверили? – недоверчиво поинтересовался он. – Ведь Устинья проработала в «Пугачеффе» больше пяти лет. Разве Рафия Галиева не была требовательной начальницей?

– Наоборот. Рафия Хамзиновна отличалась разборчивостью, даже, я бы сказал, придирчивостью в выборе работников. Она уволила четырех референтов, пока не остановилась на вас, Устинья. Насколько мне известно, она не только ожидала, чтобы ее требования исполнялись с ювелирной точностью, но и чтобы работники проявляли личную инициативу и были способны на принятие самостоятельных решений.

– То есть вы не поверили Сугривину? – уточнил Захар.

– Это не имело значения, – качнул головой Ступка. – Он не вдавался в подробности, просто напомнил о нашем «маленьком секрете». И я сделал как он просил.

– Я очень сомневаюсь, что давнее дело было единственной причиной, по которой вы согласились выполнить просьбу Сугривина, – сказал Захар. – Кроме того, вам себя не в чем обвинить: девица была обдолбанная вусмерть, полиция не имела к вам претензий…

– Вы просто не в курсе того, кем была погибшая Юля!

– Что вы имеете в виду? – спросила заинтригованная Устинья.

– Юля – дочь Станислава Демчинова.

– Кого? – нахмурился Захар.

– Того самого Демчинова? – переспросила Устинья. – Владельца сети ресторанов «СМАКовница»?

– Откуда ты знаешь? – спросил Захар.

– У «Пугачеффа» с ним договор на поставку напитков, – пояснила девушка.

– И что? – пожал плечами Захар. – Ну, договор…

– В девяностые, если помните, Демчинов был довольно известным политиком, – ответил начфин. – Потом он, как говорили, оказался замешан в рейдерских скандалах и ушел из политики. Сами понимаете, какие у него связи – в том числе и в криминальном мире!

– Вы хотите сказать, что Сугривин угрожал пойти к Демчинову? Но что он мог сказать, помимо того, что вы оба рассказали тогда полиции?