Ложь в твоем поцелуе

– Повстанцы вернут свое время силой, – тихо продолжает она. – Отец всегда опасался подобного, а в последние годы признаков того, что это возможно, стало больше. Но я не очень-то в это верила.

– Признаков?

– Герб, который время от времени появляется в самых разных местах. Старые истории, которые звучат все громче и громче. Это мелочи, но мы не воспринимали их всерьез. Мы были уверены, что живых потомков не существует.

– Но они есть. И они обладают силами.

Мама поворачивает ко мне голову:

– Какими силами?

Я нерешительно отвечаю ей взглядом. Если честно, я совсем не удивлена, что рассказы Кево оказались правдивы. В глубине души я знала это, несмотря на то что мой разум отказывался поверить в это. Я не одобряю то, что они похитили меня, а тем более – то, что со мной сделали Элия и Уильям. Но, когда я сейчас слушаю маму, у меня возникает ощущение, что плохие парни – вовсе не они. Они в отчаянии, в меньшинстве и сражаются с очень могущественными противниками.

Я снова думаю о барьере, который Кево воздвиг против меня, и о том, что они могут манипулировать разумом. Они определенно могут быть опасны, если захотят.

– Не знаю, – наконец, говорю я, хотя какая-то часть меня в ужасе ахает, услышав эту очевидную ложь.

Дом, милый дом

Я смотрю на воду и пытаюсь успокоить свои трепещущие нервы. Сердце подсказывает мне, что нужно быть в другом месте. Сражаться на другом фронте. Но пусть я и не являюсь поклонником действий моей семьи, они все равно остаются моей семьей. С остальным я разберусь, когда хорошенько высплюсь и как следует поем.

– А как вообще все это тогда происходило? – спрашиваю я, не глядя на маму. Она сидит за рулем маленькой моторной лодки, как и я, созерцая волны фьорда. – Это была война? Или мы просто пробрались во Двор Ванитас ночью и перерезали людям глотки?

Мама тихонько фыркает. В обычной ситуации я бы уже получила нагоняй за выбор выражений, но сейчас, видно, исключительная ситуация.

– Это была война, – начинает она через несколько секунд, прикрывая глаза, словно пытаясь вспомнить подробности. – Изначально Ванитас считался сезоном богов. Ну то есть они наши создатели, и все такое, и хотели оставить для себя время в году, когда мы отдавали бы им дань уважения и памяти. Вроде как время перевести дух, прежде чем начнется весна и снова придется организовывать природу. Понимаешь?

Я киваю:

– Время для размышлений.

– Точно. Со временем это отношение к богам утратилось, мы забыли, что обязаны им своей силой.

– И смысл Ванитас тоже исчез.

Мама кивает.

– Другие Дома сочли его излишним. Весна приносит воскрешение, лето – жизнь и урожай, осень – смерть и гибель, зима – покой, память и восстановление. Каждое время года несет определенную пользу. Польза Ванитас перестала быть очевидной, и сезон стал казаться ненужным. Времена богов ушли так далеко в прошлое, что их наставления угасли, словно эхо. Общая задача, сотрудничество и взаимная поддержка превратились в соперничество и взаимную демонстрацию силы. Как по мне, боги в своем уравнении забыли о природной жадности людей. Они дали нам власть, но не учли, что рано или поздно мы перестанем ею довольствоваться и будем стремиться к еще большей власти.

Мама умолкает, и я смотрю на нее. Ее лицо почти лишено выражения, и я задаюсь вопросом, действительно ли она верит в историю о богах. Это звучит как красивая легенда, но в то же время довольно надуманная. Если боги действительно существуют, почему они до сих пор не вмешались? Не призвали Дома к порядку и не напомнили им, в чем заключается их задача?

Скорее всего, нас никто не создавал. Скорее всего, мы существуем по той же причине, что и все остальные люди, животные и растения.

– Что случилось потом? – спрашиваю я, когда она не делает никаких попыток продолжить рассказ.

– Зима и Лето восстали против Ванитас: они захотели разделить время пятого сезона между оставшимися четырьмя. Осень была против и встала на сторону Ванитас, Весна в конечном итоге присоединилась к нам. Разразилась война, и многие погибли. Но мы победили. Семья Роша была полностью уничтожена, а Дом был стерт с лица Земли. Время Ванитас было разделено, причем Зима и Лето получили большую часть власти, потому что возглавили восстание. Именно по этой причине в некоторых частях света год даже делится всего на два сезона: например, дождливый и засушливый, или, к примеру, как на Севере – зимний и летний. Со временем Ванитас, как и боги, канул в Лету.

– И Дома сделали все возможное, чтобы так и оставалось. Вряд ли этот раздел проходят на уроках истории, да?

– Твой цинизм, Блум, ни к чему нас не приведет.

Выражение лица матери становится жестким, словно чаша ее терпения уже переполнилась.

– Нет, знаешь, что нас ни к чему не приведет? Ваша долбаная сезонная политика! Если бы мы просто мирно работали вместе и не стремились все время превзойти друг друга, не было бы этих беспорядков, от которых ты пытаешься меня защитить.

Мама бросает на меня быстрый взгляд.

– Предположения тоже ничем нам не помогут.