Ложное впечатление. Подсолнух. Две девочки в синем. Марли и я

Я усадил его перед собой, внимательно и пристально взглянул ему в глаза. Затем, не отводя взгляда, поднял перед собой открытую ладонь.

— Сидеть! — приказал я и сделал шаг назад.

Он замер, тревожно глядя на меня, ловя малейший знак, позволяющий ему ко мне присоединиться. На четвертом моем шаге он не выдержал и бросился ко мне. Я пожурил его и начал все сначала. Каждый раз он выдерживал чуть дольше. Наконец мне удалось отойти от него метров на пятнадцать. Он сидел, неотрывно глядя на меня, — вулкан энергии, готовый взорваться. Я досчитал до десяти. Он не трогался с места. «Ладно, хватит его мучить», — сказал я себе и резко крикнул:

— Марли, ко мне!

С безумным восторгом он рванулся ко мне. Слишком поздно я понял, какая опасность мне угрожает. Мой пес летел на автопилоте — близилось собакокрушение. На изучение последней команды оставались доли секунды…

— СТОЯТЬ! — завопил я что есть мочи.

Бам! Он врезался в меня, не снижая скорости, и я полетел вверх тормашками. Несколько секунд спустя, открыв глаза, я обнаружил, что Марли прижал меня к земле всеми четырьмя лапами и взволнованно облизывает мне лицо. «Ну как, хозяин, ты доволен?» Формально говоря, он все сделал правильно.

— Я ухожу, — высунувшись из окна кухни, объявила Дженни. — Когда закончите беситься, не забудьте закрыть окна. После обеда обещали дождь.

Я покормил Марли, принял душ и отправился на работу.

Вечером, когда я вернулся, Дженни ждала меня у дверей; видно было, что она расстроена.

— Пойди в гараж и посмотри, — сказала она.

Я открыл дверь в гараж — и прежде всего увидел Марли, обессиленно распростершегося на полу. Морда и передние лапы его были покрыты коркой засохшей крови. Когда я огляделся кругом, у меня перехватило дыхание. Наш гараж — сверхпрочный бункер — превратился в руины. Подстилка на полу изорвана в клочья, с бетонных стен содрана краска, гладильная доска перевернута, от ее обивки остались какие-то жалкие клочки. Но хуже всего выглядит дверь, возле которой я стою. На ней, с внутренней стороны, вмятина, словно по ней били тараном. Вокруг полукругом разлетелись щепки; сама дверь, косяк и стены рядом — в пятнах крови.

— Когда я вернулась домой пообедать, — послышался сзади голос Дженни, — все было прекрасно. Но я заметила, что собирается дождь.

Во второй половине дня разразилась гроза. Пару часов спустя Дженни вернулась домой — и застала Марли измученного, в пене и крови.

За ужином мы пытались представить, что же произошло. По всей видимости, Марли, напуганный грозой и одиночеством, решил искать спасения в доме. Но кто бы мог подумать, что он способен принести такие разрушения?

Помыв посуду, мы с Дженни отправились в гараж. Марли, уже совершенно успокоившийся, жевал свою игрушку; он радостно запрыгал вокруг нас, надеясь, что мы с ним поиграем. Я придерживал его, пока Дженни смывала кровь с густой шерсти. Затем мы прибрались в гараже, а он наблюдал за нами, виляя хвостом. Мы выкинули изорванную подстилку и приведенную в негодность гладильную доску, вымели щепки, смыли кровь со стен и составили список покупок для ремонта — первый из бесчисленных ремонтов, к которым вынуждал нас Марли.

— Интересно, чему ты радуешься? — хмуро поинтересовался я у пса и повел прогуляться его перед сном.

Глава пятая Из чего состоит мужское достоинство

Всякой собаке нужен хороший ветеринар. А еще больше он нужен новичку-собаковладельцу — главным образом для поддержки, ободрения и добрых советов. Повезло нам не сразу, но наконец мы набрели на доктора нашей мечты. Звали его Джей Бьютан — для всех, кто его знал, просто доктор Джей. В первые месяцы мы звонили ему беспрерывно и по самым идиотским поводам.

Но сегодня мы с Дженни обсуждали с ним серьезную проблему — растущий страх Марли перед грозой. Поначалу мы надеялись, что гаражное буйство останется случайным инцидентом, однако оно оказалось лишь началом фобии длиною в жизнь. Лабрадоры слывут отличными охотничьими собаками; но нам достался пес, приходящий в ужас от фейерверков, громких автомобильных выхлопов и вообще от любого звука громче стреляющей бутылки шампанского. Но страшнее всего был для него гром. Один намек на грозу превращал Марли в трясущегося невротика.

Доктор Джей выдал мне пузырек с таблетками и сказал:

— Не стесняйтесь давать ему вот это.

Это успокоительное, объяснил он, оно должно снять тревожность.

— Надо надеяться, — добавил он, — что благодаря успокоительному действию таблеток Марли научится справляться со своим страхом и действовать более разумно. Страх грозы довольно обычен для собак, особенно во Флориде, где в весенние месяцы грозы бушуют почти каждый день.

Марли обнюхал пузырек: похоже, перспектива просидеть всю жизнь на психотропных препаратах его не смущала.

Доктор Джей пожевал губами, словно хотел что-то сказать, но не решался.

— И вот еще что, — проговорил он наконец. — Возможно, вам стоит подумать о кастрации.

— Кастрации? — повторил я. — Вы хотите сказать…

Видимо, на моем лице отразились сильные чувства, потому что он поспешно добавил: