Ложные надежды

Шаловливый луч света растормошил меня прямо на рассвете, пробежался по нырнувшим под подушку рукам и выгнувшейся шее, остановился аккурат напротив лица и разглядывал меня так долго, что мне пришлось нехотя раскрыть глаза. И стоило мне только осознать наступление нового дня, как на плечи тут же легли тяжёлые ладони тревоги — самого преданного моего спутника, вот уже несколько месяцев не оставлявшего меня в одиночестве ни на секунду.

К счастью, Ксюша лежала в своей кровати накрыв голову подушкой, наверняка собираясь как следует выспаться после своей затянувшейся вечерней прогулки. Поэтому я встала и на цыпочках выбралась из спальни, боясь ненароком её разбудить.

— Будешь кофе? Чайник только закипел, — Кирилл как ни в чём не бывало хозяйничал на кухне, а я так и остановилась в дверном проёме, не решаясь зайти. Молча смотрела на его спину, сгорбившуюся над низкими шкафчиками, с остро выпирающими сквозь футболку лопатками и широкими худощавыми плечами.

Если бы я только знала, что встречусь здесь с ним, предпочла бы ещё несколько часов неподвижно лежать в собственной кровати. А теперь ситуация казалось безвыходной: не убегать же прочь, в самом деле.

Он обернулся, непонимающим взглядом уставившись на меня, до сих пор глупо мнущуюся в проходе, и мне пришлось прошмыгнуть на кухню.

— Нет, я ничего не хочу, — поспешила ответить я, пока осторожно пробиралась к своему любимому табурету в дальнему углу, где в окружении плотно прилегающих стен и стола чувствовала себя в безопасности. А ещё рядом было окно, в которое мне так нравилось подолгу смотреть, несмотря на то, что вид открывался до отвращения обыденный: раскинувшаяся между нашим домом и тем, что напротив, широкая полоса земли с редкими клочками замызганной травы, где местные мальчишки любили гонять мяч; выкрашенные в ядрено-зелёный цвет скамейки у подъездов, старая трансформаторная будка с исписанными и изрисованными стенами и тонкая полоска хвойного леса, видневшаяся вдалеке, на самом стыке горизонта с небом.

Но пройти к желаемому месту мне не удалось. Кирилл резко развернулся, и я оказалась зажатой в мизерном расстоянии между ним и оставшимся за спиной кухонным гарнитуром.

— А это должно тебя обрадовать, — хмыкнул он, опустил руку в карман своих джинс и вытащил оттуда что-то мелкое, обнадеживающе блеснувшее золотым бликом.

— Но откуда? — опустившаяся в мою ладонь цепочка с маминым крестиком насквозь прожигала кожу теплом раскалённого металла, словно стремящегося отомстить мне за вчерашнее предательство.

— Вернулись вчера вечером к реке. Она отлетела в сторону, почти под самое дерево, и лежала на земле — после дождя её бы размыло, и нам бы уже не удалось ничего найти, так что успели совсем впритык.

— Спасибо, — выдохнула я, с трепетом смотря на маленький крестик с кружевными краями, который уже не надеялась больше увидеть. Наверное, одного «спасибо» было мизерно мало, чтобы по-настоящему отблагодарить его за этот поступок, но у меня не получалось вытащить из себя больше ни одного звука, словно язык врос в болезненно пересохшее нёбо.

— Смотри, здесь замок слабый, он просто разогнулся и поэтому она упала, — он сделал шаг навстречу и принялся водить кончиком указательного пальца по моей до сих пор вытянутой вперёд ладони, расправляя свернувшуюся маленькой змеёй цепочку в поисках того самого замка. Мне стоило неимоверных усилий не отшатнуться в тот же момент, и теперь взгляд беспомощно следил за его движениями. Неожиданно ледяные на ощупь подушечки еле касались моей кожи, но при этом оставляли на ней следы настолько глубокие и жгущие от боли, что я напряжённо ожидала, когда же причудливый рисунок внутренних ран вскроется и зальёт наши руки бурлящей алой кровью.

Так не могло больше продолжаться, и мне категорически не нравились его попытки вести себя так, будто мы друг другу близкие люди. Вот отчего меня почти трясло: от наигранно тёплых отношений между нами, когда как через месяц он умчится в столицу, а через год уже и не вспомнит о нашем существовании.

Я не хотела привязываться к людям. Слишком рано поняла, что они могут уйти в один момент и оставить после себя насквозь пробитое горем сердце, заживить которое уже не получится.

И тем более я не хотела привязываться вот так, заранее зная, как и когда всё закончится.

— Я пока зажал замок обратно, но лучше его заменить, иначе снова потеряешь, — продолжал он, пока я трусливо пятилась назад, не решаясь убрать ладонь и не чувствуя достаточно самообладания, чтобы и дальше оставаться на месте. Свободной рукой облокотилась на поверхность позади себя, уже готовясь к побегу, но вместо этого коснулась запястьем оставшегося на плите горячего чайника и с низким шипением отскочила от него, врезавшись носом в грудь Кирилла. — Блин, Маша!