Ложный король

– Не суть, – отмахнулся граф. – Ну, хорошо. Хорошо, допустим, я соглашусь – гипотетически. Скажу: «Твоя взяла, сын – иди командуй конницей». Но ты сам подумай: мальчишка-бастард – командир отряда Лагримоны. Нет, где это такое видано?! Тебя не будет слушать ни одна даже самая паршивая кляча. Я уже не говорю о солдатах. Да и какой из тебя командир? Командир армии! Ты даже в школе старостой не был.

– А я смогу, – заверил его Керро, не видящий никаких существенных преград между собой и своей целью. – Вот увидишь! Дай мне только шанс!

– Поразительная решимость, – граф одновременно восхитился уверенностью в себе сына и осознал, что скорее расшибёт себе о неё лоб, чем сможет его разубедить. – Достойная или великого полководца, или дурака.

– Я не дурак.

– Но и не полководец.

– Я научусь. Рядом со мной будут опытные командиры, а я всё хватаю на лету! Я обязательно всему научусь! О, узнаю твой взгляд, ты всё ещё сомневаешься во мне. Чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы ты остался жив. Вот чего!

– А чего хочу я?

Вопрос сына поставил его отца в тупик.

– Вот, отец, тебя никогда это не интересовало. Да, ты хотел сделать как лучше для меня, и я тебе благодарен. Но твои благородные суждения диктовали законы Лагримоны, а их больше нет. Виттория-Лара поставила всё с ног на голову, и мы обязаны поступать так, как от нас этого требуют обстоятельства. А требуют они бороться за свои земли, и я чувствую, что это мой долг как сына хозяина этих земель. Так делали всегда, и так оно должно быть. И я готов.

Вдруг их дискуссию прервал неприятный сдавленный смех. Смеялся Эрнан Монтонари, и от его вида всем троим свидетелям стало жутко. Они замолчали. Переглянулись.

– Я не могу доверить армию чужаку, – смех прервался так же неожиданно, как и начался.

Молчание затянулось. Керро сник и насупился.

– А при чём тут это? – не понял Урбино. – Я же нанимаю вашу армию. Это обычная практика. При чём тут свои и чужаки? Сальвадор, вы понимаете?

Казначей отрицательно повертел головой.

– Чихал я на ваши деньги за наём, – Эрнан зажмурился как от сильной головной боли, и потёр пальцами зажмуренные глаза. – Денег у меня полно, а остального нет. – Яркие глаза сумасшедшего вдруг уставились на Керро. – Разорви их. Разорви пополам. Бастардов, их семейки – всех сожги вместе с их замками до последнего кирпича, так, чтобы те, кому надо, поняли, с кем связались.

Юноша замешкался.

– То есть вы… вы даёте мне армию? – неуверенно уточнил он, опасаясь, что истолковал приказ графа неверно.

– Нет, я послушен закону, – ответил Монтонари. – Я не дам армию бастарду графа Лагримоны. Но я дам армию мужу моей дочери.

Глава 34 Сжечь ведьму!

К казни Гезы всё было готово.

Бен не спал всю ночь. Он напивался в таверне Нижнего города «Рыжая кляча» и смотрел на маленький декоративный золотой ключ со вставками из альмандина и бриллиантов, который ему ночью перед повешением Инто сунул в руку камергер в качестве подкупа.

Честно говоря, Бен и без его просьбы подрезал бы верёвку виселицы, но ключ всё-таки взял. Теперь эта блестящая вещица жгла ему руки, как уголь из печки, и ему хотелось от неё поскорее избавиться, как вору охота скорее сбыть украденное, которое, по непонятному стечению обстоятельств, стало приносить ему одни неприятности.

Никаких несчастий ключ камергера палачу пока ещё не принёс, но владение им царапалось в душе заплечных дел мастера весьма гадким ощущением владения не своим. Он и сейчас, стоя у огромного кострища посередине Агерат, мял его в кармане, будто это действие, как заклинание, могло усмирить всё более и более приходящую в осатанение толпу, выражающую своё несогласие с предстоящим сожжением колдуньи-эллари всеми доступными ей способами: от воплей и демонстрации палачу голых задниц до матерщины.

Внезапно кто-то кинул в палача камень, но промахнулся. Следом, как град, в его сторону посыпались гнилые картофелины, яблочные огрызки и куриные косточки. На секунду Бен заволновался, что беснующаяся толпа прорвёт-таки ограждение из солдат и растерзает его за выполнение им его работы, которую он и сам выполнять не очень-то и хотел, но Молчащие быстро спугнули бунтарей дубинками и вернулись на свои места. Толпа не унималась, то тут, то там снова звучали требования вспомнить о «праве Иинмарин», будто это как-то зависело от воли палача. Бен печально вздохнул.