Ложный король

– И там всё на месте. Данка, а ты носишь панталоны? Кошмарное изобретение нашей эпохи. Оно настолько суровое, что укрощает грешную плоть с лютостью самой грубой власяницы. Влахос! – воскликнуло Дитя, схватив Данку под юбкой за ногу. – Она их носит, а ты говорил, что нет. Врунишка. Да-да, мне наш Бродяга всё про вас рассказал. Ой, ты что, обиделась? Я говорю что-то неприличное? И носом зашмыгала. Влахос, видишь, до чего девушку довёл? – Дитя взяло руку Данки и прижало к щеке. – Совсем эти мужчины всякий стыд потеряли, правда? Ничего не понимают, что говорить можно, а что нет. Как начнут хвастаться да в подробностях говорить о любовницах и их местечках, что, куда и как оно. Стыдно! Стыдно, Влахос. Видишь, девочка плачет.

– Можно мне уйти? – попросила Данка, пытаясь сморгнуть слёзы.

– Что же тут стыдного? Я вот тоже со слугами развлекаюсь. По крайней мере, им обоим так кажется. Только оба целоваться не умеют. А ты умеешь?

– Ты уймёшься или нет? – с угрозой прохрипел Ловчий, привстав на карле.

– А ты меня останови.

Данка выдернула руку из пальцев неприятного существа, но Дитя схватило её за юбку и снова притянуло к себе.

– Это потому, что я гораздо красивее, – под толстым слоем неаккуратно размазанной по лицу краски появились морщинки.

– Ройс? – рассвирепел Бродяга.

– И моложе. Влахос, она с тобой хотя бы раз от удовольствия кричала? Этого ты мне не говорил. Может быть, потому что не было такого? Знаешь, это нормально для девочки, которую отымело целое войско. Ты же… Ты же не ожидал, что она будет вопить твоё имя, как самая вульгарная шлюха из Миртового дома, и воздавать хвалы богам за пережитое удовольствие? Но со мной ты бы ещё как закричала.

Влахос испепелил Дитя взглядом. Дитя, запрокинув голову, захохотало и, отпустив юбку жертвы, плюхнулось на кровать.

– Что с вами? Застыли как истуканы. Не понимаете шуток? Боже, ну и скука. Даже в Конвилактории не краснели при слове «шлюха», – их высочество подмигнуло Данке. – Но если ты хочешь, приходи ко мне в покои – я тебе не откажу. У Нелле спроси – пока она довольная.

Их высочество поднялось с кровати, потянулось, насколько это позволяли доспехи, откинуло золотые волосы, тронуло Данку за подбородок и покинуло комнату. Влахос вышел следом.

– Эй! – Ловчий окликнул довольную наглой выходкой Ночную Гарпию, когда они завернули за угол, откуда вниз уходила старая винтовая лестница.

Дитя обернулось и через секунду схватилось за лицо, получив прямой удар прямо в нос. В глазах от удара потемнело.

– Сука!

– Ещё раз тронешь Данку, я выпотрошу тебя, как рыбу! – Влахос ощерился от боли и тряхнул ушибленной рукой.

– Не будь ты Ээрдели, твоя голова уже катилась бы по лестнице, – прокряхтело Дитя, проверяя, не сломана ли переносица. Переносица оказалась не сломана. – Зараза!

– Надеюсь, я всё объяснил на понятном для тебя языке?

Дитя вытерло каплю крови под носом и шмыгнуло.

– Иегумении меня лупили и похуже.

– Я тебя предупредил.

– Вот только не надо мне угрожать, любитель уводить войска из замка во время нападения. Боже! Мне в жизни не встречалось решения тупее.

– Заткнись! – Влахос начал терять терпение, но Дитя уже почувствовало, что наступило на больную мозоль.

– Великий полководец Ээрдели. Нет, это же надо было до такого додуматься?

– Замолкни!

– А, впрочем, не облажайся ты тогда, ты бы не оказался сейчас здесь и не встретил бы эту служанку, и мне не было бы известно, как на тебя надавить.

– Я предупреждаю!..

– А она миленькая. Будет очень жаль её убивать.

– Да как ты?..

Влахос схватил Дитя за горло, но их высочество мгновенно выхватило Перо и приставило к шее противника.

– Сам знаешь, человеческое тело очень легко поломать, – голубые глаза стали стальными. – А ломать я умею.

– Ты не посмеешь!

– И что ж меня остановит? – просипело Дитя. – Хоть насквозь меня прожги своим бешеным взглядом, я тебя не боюсь. Это отец, как придурок, после кровавой бани в Негерде пытается сгладить все углы, с кем-то о чём-то договориться, чтобы свою душу спасти, а мне это уже ни к чему. Убери руку, иначе утром будешь собирать свою Данку по замку по частям.

– Ты угрожаешь Ээрдели, – Влахос стиснул горло их высочества сильнее.

– А ты – Гарпии, – Дитя приблизило сверкающее золотом лезвие Пера к коже Ловчего. – Мне не просто так дали это прозвище. Убери руку.

Влахос был вынужден послушаться.

– Так-то лучше. – Дитя откашлялось и отряхнулось, словно от пыли. – И никогда не смей меня трогать без спроса.

Влахос молчал.

– Впрочем, «никогда» – громко сказано. Как знать, может быть, мы ещё с тобой подружимся, и тогда ты сможешь меня трогать когда захочешь и где захочешь.

Влахос посмотрел на Дитя с полным омерзения выражением, будто ему на обед подали раздавленную колесом телеги крысу.

– Меня от тебя тошнит.

Дитя улыбнулось, словно самому изысканному комплименту, потом брызнуло смехом.

– Поверь, не тебя одного.

И вразвалочку удалилось вниз по лестнице, мурлыкая себе под нос вульгарную песенку, услышанную в дешёвом трактире Нижнего города.

Глава 11 Пленники