Лубочная книга

Вслед за этими словами послышался на конюшне сильный топот копытами и ржание конское. Слышно было, как рвались крепкие цепи одна за другою, разбивались толстые двери и падали запоры. Наконец, упала с шумом последняя, двенадцатая дверь, и выскочил бурный конь. Черный Вихорь понесся прямо к богатырю своему и стал перед ним как вкопанный. Бова, сев на своего коня Вихоря, а Дружневна на приготовленного ей иноходца, поскакали во весь опор вон из города. К утру приехали они благополучно в одно селение, совершили там брачный обряд и таким образом еще сильнее скрепили союз любви, который уже давно соединял их пламенные юные сердца. Из селения поехали новобрачные далее. Путь им лежал чрез места необитаемые, по пескам сыпучим, чрез леса темные, дебри непроходимые, чрез горы высокие. Ехали они целый день и утомились. Наконец, заметив на пути ручей, извивавшийся по полю, пожелал Бова остановиться тут и отдохнуть. Раскинул он шатер белый полотняный и ввел туда прекрасную супругу свою, а коней пустил на зеленые луга погулять. Пробыли здесь путники девять дней и девять ночей, проводя время весело, мирно и спокойно. Оставим их пока и возвратимся к Маркобруну.

Спал Маркобрун ровнешенько девять суток, а на десятые проснулся. Первый вопрос его был: «Здорова ли невеста моя и что она делает?»

Ему донесли, что невесты его и с ней старика нищего давно и след простыл, что везде их искали, но не могли сыскать. Услышав такие вести, изумленный князь рот разинул, нашел на него столбняк, точно гриб он горький съел, корешком подавился.

— Зачем, негодяи, не разбудили вы меня? Всех вас на виселицу! — закричал Маркобрун таким страшным, громким голосом, что все слуги пустились от него бежать, но у двери столкнулись лбами, раздумали, что князь изволит на них сердиться напрасно, воротились и, почесывая лбы свои, почтительно говорили ему:

— Князь ты наш милосердный, не вели казнить, а позволь слово вымолвить. Будили мы твою милость, будили всячески: с боку на бок поворачивали, щекотали, водой даже обливали, а ты и глаз не открываешь, храпишь себе только.

— А! Теперь я догадался, — продолжал Маркобрун с досадою. — Этот старый хрен, приходивший сюда в виде нищего, был не кто иной, как Бова. Он увез мою Дружневну. Я шутить над собою не позволю ни ему, ни этой девочке, которая провела меня так ловко. Созвать ко мне воевод моих, всех позвать сюда!

Когда воеводы пришли, князь обратился к ним с речью:

— Храбрые военачальники! Приказываю вам сейчас же собрать многочисленное войско, догнать беглецов и привести их ко мне живыми. Если вы исполните это, — в чем я и не сомневаюсь, — то получите от меня такие большие награды, каких отродясь вы не видывали.

Затрубили в рога бранные, собралось войска триста тысяч в погоню, а сам Маркобрун остался дома, горевал и печалился и не знал, что будет.

А что делает богатырь наш? Восходит солнце красное и приводит с собою утро ясное; тихий вечер приходит с ноченькой темной и уводит с собою день светлый. Вот опять выходит солнышко, прогоняет ноченьку, вот опять оно приводит зореньку румяную; и проходят так девять дней, а Бова королевич все на том же лугу, в шатре своем ведет речи сладкие с своей супругою прекрасною. Счастливы они и не воображают, что сбирается над ними туча грозная.

Вот выходит он однажды из шатра своего и слышит, что далеко в поле идет гул от топота конского, слышится ржание, и ветер доносит до слуха голоса человеческие. Возвратившись в шатер, он сказал Дружневне:

— Ах, милая моя супруга, за нами, должно быть, идет погоня.

— Это очень естественно. Вероятно, Маркобрун проснулся, хватился меня и послал за нами войско, а может быть, и сам идет с ним.

— Я то же думаю; но не видать ему тебя как ушей своих!

Сказав это, Бова взял меч свой кладенец, оседлал коня богатырского, Вихря Черного, сел на него и помчался против силы вражеской, которая так была велика, что и глазом не окинешь. Но не страшился герой многочисленности и напал на врагов стремительно, как сокол на добычу свою. Дрогнули ряды Маркобруновой рати от руки богатырской, от меча-кладенца, от Вихря Черного. Сколько меч порубил воинов, столько конь потоптал их ногами. Целый день продолжалась битва, — от полчищ неприятельских осталось только десять человек. Стали они пред победителем на колени и просили помилования.

— Не хочу отнимать у вас жизни, — сказал он им. — Ступайте к князю вашему и возвестите ему, как справляюсь я с недругами моими. Посоветуйте ему, чтоб он в другой раз не посылал за мною погони, а то будет хуже теперешнего.

И пошли те десять человек и пересказали князю своему, что случилось с войском его и что наказывал им Бова королевич.

Потеря многочисленной рати, насмешки и угрозы Бовы еще более раздражили Маркобруна. Опять собрал он воевод своих и приказывал им:

— Соберите четыреста тысяч войска, догоните беглецов и приведите ко мне. Исполните это непременно, иначе поступлю с вами строго, велю казнить вас на воротах, расстрелять горохом, как трусов каких.