Луч во тьме

— Не горевать надо, а мстить,— сказал Ткачев. Гитлеровцы во все горло орут по радио и шумят в газетах, что большевикам конец, что фашистские войска захватили все Поволжье, что через месяц- другой они будут в Москве, на Урале... Листовки, которые привезли товарищи, разобла- чали эту ложь. Надо как можно скорее разнести ли- стовки по селам, чтобы люди узнали правду и де- лали все для приближения полной победы Красной Армии. ...В дверь осторожно постучали. Филоненко? Раз, два... Нет, чужой! — Папа, немцы! — крикнула в страхе Леля. Врач надел белый халат и пошел открывать дверь. На крыльце стояли два солдата. — Гутен абенд, пан! — сказал один. — Пожалуйста, заходите! — врач указал рукой на кабинет и спросил: —На что жалуетесь? Солдаты стояли посреди комнаты и смущенно мяли в руках шапки. — На что жалуемся? — переспросил наконец вто- рой солдат на русском языке.— Нет, господин док- тор, мы не больны. С улицы через окно увидели, что у вас много книг. Хочется почитать. Найдется у вас Горький, Толстой, Шолохов? «Хитрите, проклятые!» — подумал доктор и уста- ло провел рукой по седой голове. — Есть у меня книги.— Он достал с полки томик «Поднятой целины». — Благодарим,— и солдаты направились к двери. В сенях тот, который говорил по-русски, остано- вился. — Мы не немцы. Из Югославии. Поняли? — Понял, понял. Иван Васильевич торопливо запер за ними дверь, закрыл окно. После этого он отвернул ковер, при- поднял с полу доску и достал из тайника листовки. Что с ними делать? Сжечь? Жалко. Как трудно было Черепанову и Ткачеву привезти эти листовки сюда. А сколько там, в Киеве, люди мучились, жизнью рисковали, пока напечатали их! Сколько сер- дец ждут этих листовок, вселяющих веру в победу, 94

в торжество правого дела! Нет, уничтожать листовки нельзя. Надо их немедленно унести из дому. Но куда? К деду Романенко на хутор Красный Остер. Ничего, что поздно и что далеко. Никто не удивится, увидев Ивана Васильевича бредущим со своим хорошо всем знакомым порыжевшим от времени докторским сак- вояжиком. Кто бы догадался, что среди инструмен- тов и лекарств на этот раз в саквояжике — антифа- шистские листовки? Впрочем, ведь это тоже лекар- ство— и сильнодействующее! Дом колхозника Федора Романенко, что на опушке за хутором Красный Остер,— партизанская явка. Лучшего проводника в партизанские отряды, чем Федор, не сыскать. Куда бы ни перебазировались партизаны, Романенко их находил. Дремучие Ичнян- ские леса для него точно дом родной. У Федора ча- сто бывают люди из отряда. Так что, если оставить листовки у Федора, он найдет способ передать их Василию Филоненко. Заодно доктор попросит Фе- дора предупредить Василия, чтобы тот был осторож- нее, когда пойдет в Круты, ибо с чего это вдруг немцы решили ходить к врачу за книжками? Эта история со странными любителями советской литературы очень взволновала и обеспокоила Ивана Васильевича. До сих пор немцы вроде бы доверяли ему. Особенно возрос в их глазах авторитет доктора Помаза, когда комендант узнал, что отец Анны Ти- мофеевны был царским жандармом, а муж ее сестры Любови в 1937 году арестован органами Советской власти как враг народа. Расстрел Александра Берез- нева не изменил как будто отношения властей к док- тору; комендант даже высказал Ивану Васильевичу сочувствие, полагая, что произошла ошибка. «Война, бывает, бывает...» — объяснил он доктору. Справки о тяжелых заболеваниях, которые выда- вал Иван Васильевич абсолютно здоровым жителям Крутов и окрестных сел, не вызывали до сих пор у властей сомнения. — К чему вам в прекрасной Германии больные и инвалиды,— говорил доктор коменданту, и тот одобрительно кивал головой. Неужели комендант вдруг что-то заметил, в чем- 95