Луч во тьме

лицаем, который брался за большую взятку облег- чить участь Павла. Но потом он наотрез отказался «путаться в это дело». Полицай узнал, что Шеер заявил: «Этот токарь из «Киевэнерго» будет той веревочкой, за которой потянутся и другие киевские подпольщики». Мечта кровавого палача не сбылась: Павел Загор- ный не стал этой «веревочкой». Его гибель была последней потерей подпольной парторганизации. 4. Над городом мертвая тишина, нарушаемая лишь топотом кованых сапог эсэсовских патрулей. Каждо- го, кто появится на улице, ждет пуля. Киев перегородили ряды колючей проволоки. Это запретные зоны. Оккупанты загнали киевлян на за- падные окраины города. Люди прячутся в погребах, на чердаках, в складах, оврагах, даже в канализаци- онных трубах... Испытав за сотни черных дней окку- пации столько горя и лишений, они не хотят разлу- чаться теперь с любимым городом накануне его осво- бождения. Киевляне готовят торжественную встречу своим освободителям, которые не сегодня-завтра по- явятся на этих изуродованных улицах, площадях, бульварах. С берегов Днепра, из-за Святошина доно- сятся раскаты боя, гул артиллерийской канонады. Девочка, закутанная в серый платок, в пальтишке, едва прикрывающем колени, тенью проносится по задворкам зияющих проломами зданий. Она не мо- жет опомниться от только что пережитого ужаса: Володька, с которым она до войны училась в одном классе, не успел заскочить во двор, и гитлеровец толкнул мальчика к дереву... Застрочил автомат, Во- лодька упал, раскинув руки, словно хотел обнять землю и это дерево, которое сам посадил в честь поступления в школу. Вслед за девочкой показалась ее мать, Екатерина Георгиевна, связная из группы Бориса Загорного. У нее задание: надо разыскать врача и привести его в домик к Лидии Малышевой. Но как найдешь врача, когда на улицу и носа не высунешь... Вот и Красно- армейская. До квартиры Малышевой уже недалеко. 151

Снаружи домик Лидии Петровны кажется мерт- вым. Окна забиты досками, двери завалены всяким старьем. Ни одному гестаповцу не придет в голову, что за стенами этой хибарки идет напряженная жизнь, что люди там не замечают, когда начинается утро, когда кончается день. В маленькой комнату- шке действует штаб по спасению трамвайного за- вода. Уже свыше недели подпольная группа Бориса Загорного живет здесь. Мария Омшанская не отходит от радиоприемника. Новости одна другой радостней сыплются ежечасно. — Ура! Освобождена Пуща-Водица. Наши рядом. Это же Киев! А внимание Загорного сосредоточено на том, что сейчас происходит в цехах завода. Оккупанты выво- зят из Киева оборудование предприятий, а что не успевают вывезти, сжигают, взрывают. И подполь- ная парторганизация решила провести свою послед- нюю операцию: во что бы то ни стало сберечь родной трамвайный завод. Рабочие разбирают станки и упаковывают их вме- сте с приборами и инструментами. Таков приказ. Посмотришь со стороны, как будто ретиво выпол- няют приказ гитлеровцев, но много «сюрпризов» ожидает тех, кто будет распаковывать ящики с на- грабленным в Киеве оборудованием. Наиболее цен- ное, нужное подпольщики прячут в подвалах, на чер- даках и в других укромных местах, а ящики наби- вают всякой дрянью. Вокруг завода ходят рабочие. Это подпольщики Еыставили свою охрану. В карманах у них — грана- ты, револьверы. Над городом вспыхнуло зарево. Пылают фабрики, заводы, институты, школы, дома... Тучи черного дыма затянули небо. К вокзалу мчатся нагруженные машины. Там — паника. Пути забиты эшелонами с награбленным советским добром. Дежурный по станции — толстый гитлеровец весь в поту. Проклятая страна! Он не может отправить сегодня ни одного эшелона. Все время куда-то исче- зают машинисты. Саботаж! Это действует Михаил Демьяненко. В замаслен- ном комбинезоне он появляется то на одном, то на другом пути. 152