Лучинушка

Могильные холмики почти сравнялись толстым слоем усыпавшей их хвои. Кое где уже начали подрастать маленькие сосенки. Только у троих из них были новые кресты и высокие холмики – у Аглаи и Варвары, могилы которых вскрывались для взятия проб для генетической экспертизы и сравнительно недавно похороненной Ангелии. Родя встал на колени у её могилы и, взяв Катю за руку, сказал:

– Здравствуй, мама. Я пришел. У меня всё хорошо, только сильно скучаю по тебе. А это моя Катя. Посмотри, какая она красивая, тебе же сверху всё видно.

Глава 39

После отъезда Олега прошло два дня. Стеша сидела в своей комнате и в который раз рассматривала фотографии, распечатанные и принесённые им на следующий день после их похода на болота. Как оказалось, снимая развалины, он успевал фотографировать и своих попутчиков. Вот она сама стоит у золотящейся сосны и трясёт Родькины мокрые брюки. Взлетевшие вверх штанины похожи на крылья. Особенно впечатляли фотографии Родьки и Машки. Вот он лежат на земле, а она стоит, наступив лапами ему на грудь и лижет его лицо. Несведущему человеку может показаться, что волчица собирается перегрызть ему горло. А здесь Родька стоит на одном колене, вторая нога тоже полусогнута. Смеясь, он обнимает волчицу за шею, а она опирается передними лапами на его плечи. На следующем фото они стоят рядом. На последнем снимке волчица запечатлена в эффектном полёте, прыгая обратно в окно. А вот Катюша в пол оборота к ним, с откинутой назад головой и изумлённым взглядом. Она ещё не до конца поверила в то, что её Родечка, такой чистый и ухоженный, родился и вырос здесь, среди болот и волков. Здесь они вчетвером стоят на фоне развалин, потом у огромной ели с прикорнувшей под нею сторожкой. Она и Катя с Родькой что – то говорят наперебой, размахивая руками, не подозревая, что их снимает камера, установленная на штативе.

Уезжая, он обещал звонить, но почему – то молчит. Наверное, суета городской жизни захватила его и стёрла из памяти их краткое знакомство насовсем. А она никак не может забыть те три дня, которые они провели вместе, особенно поездку в Супруновку, на могилу её родителей и бабушки. Туда они ездили вдвоём.

В тот день, закончив съёмку альбома, Олег сказал:

– Стеша, мы проделали с вами огромную работу, но не выполнили главного.

– Чего?

– Вы не показали мне могилу вашего отца. Она далеко отсюда?

– Да нет. Километрах в двадцати от города.

– А нельзя ли съездить туда сегодня? У меня больше нет времени, нужно срочно ехать домой.

– Не случилось ли чего с вашей мамой? – забеспокоилась Стеша, – она здорова?

– Нет, с мамой всё в порядке. Просто срочная работа.

– Конечно, съездить можно, – ответила Стеша, чувствуя, как сердце сжимается при мысли, что завтра она уже его не увидит, – только Роди с Катей нет. Они уехали с Игнатом к Софье Николаевне. Мы можем их подождать?

– Нет, у меня действительно очень мало времени. Вечером я должен уехать.

– Тогда едем. Я только нарежу роз для букетов.

Проезжая через впадину и глядя на ели, тёмные и угрюмые даже при солнечном свете, Стеша вновь вспомнила страшную ночь побега от самой себя и то, как едва не подверглась насилию. Чувство вины из – за того, что из – за неё погиб молодой мужчина, нахлынуло с новой остротой. Олег заметил упадок в её настроении и спросил:

– Всё в порядке?

– Да, всё хорошо. Просто воспоминания… Именно отсюда, можно сказать, и началась моя дорога в новую жизнь.

– Место довольно странное, в нём явно присутствует какая – то мистика.

– Возможно… Как раз недалеко отсюда и произошла наша встреча с Родей. Тогда он впервые привёл меня в имение и познакомил со своей матушкой, которая посвятила меня в историю семьи Тумановых.

– А как вы оказались в столь неприютном месте?

– Это уже моя личная и очень долгая история, вспоминать которую мне сейчас не хочется. Я расскажу её вам как – нибудь в другой раз. – ответила Стеша, не решаясь посвящать мало знакомого человека в подробности произошедшего той ночью, – Если, конечно, мы ещё когда – нибудь увидимся…

– Непременно увидимся.

Проезжая через безлюдную, словно вымершую деревню, она попросила остановиться около своего дома. Выйдя из машины, Стеша остановилась, взявшись руками за разрушенный частокол, похожий на беззубую старушечью челюсть, и застыла, оглядывая двор, за которым они с бабушкой когда – то ухаживали с такой любовью. Теперь его заполонили лопухи и крапива, из – за которых едва виднелся завалившийся набок сарай. Крошечные окошки в доме выглядели слепыми из –за выбитых стёкол и почерневших от пыли занавесок. Только куст сирени и яблони, посаженные вдвоём с бабушкой, немного оживляли эту печальную картину разрухи и забвения своим пышным цветом. Всё говорило о том, что Митяй бывает здесь очень редко, если вообще он ещё жив.

– Это твой дом? – тихо, словно боясь спугнуть её нахлынувшие воспоминания, – спросил Олег, впервые переходя на «ты».

– Да, в нём я родилась…– шепнула она, проглатывая подкативший к горлу ком.

– Твой отец тоже в нём жил?