Читаем Лучшая клиника в Лондоне (СИ) полностью

Грегори сидел в коридоре, когда Джон появился перед ним буквально через пять минут после того, как забрал на осмотр щенка. На Лестрейде лица не было от переживания. Дверь в клинику распахнулась и вместе с порывами налетевшего ветра и мелкими колкими каплями дождя внутрь ворвалась миссис Хадсон.

— О, Джон, что тут у вас? — сразу полюбопытствовала женщина.

— Погодите, миссис Хадсон, — и Ватсон обратился к инспектору. — С чего вы взяли, что ваш щенок проглотил шарик?

— Я сам видел, — Грегори поднялся со скамеечки для собак, на которой расположился в ожидании, и тревожно глядел на доктора. — Он съел целый шарик мороженого и теперь, возможно, болеет. Он хрипит…

— Вы с ума сошли? — Ватсон держал в руках крохотное животное. — Вы подняли переполох из-за мороженого? Я подумал, что ваша собака съела игрушку!

— Да, но целый шарик!!! Он выпал из моих рук на пол, а мой щенок как раз проходил мимо и накинулся на него, — Лестрейд вопрошающе взирал на доктора. — Скажите, он будет жить и не заболеет?

— Будет, — раздался за спиной низкий голос Холмса. — А вы будьте внимательней, если взяли на себя ответственность за питомца.

Шерлок вошел вслед за Мартой. Инспектор не заметил его поначалу, но затем бережно взял из рук Джона щенка и прижал к нему губы.

— Спасибо, — было заметно, что Грег сильно переживал за собаку. — Мне подарила его дочь на день рождения. Мы с женой в разводе, с дочкой видимся редко. Я даже не знаю толком, как обращаться со своим подарком. Ему всего три месяца.

— Прививки есть? — тут же поинтересовался Холмс.

— Да, совсем недавно сделал последнюю, — Лестрейд снова чмокнул щенка. — Теперь буду в вашу приходить, здесь так уютно. Мне вас посоветовали в нашем отделе. Говорят, что вы очень известны, а я и не знал о вас раньше. Сегодня первый раз пойдем на прогулку.

Казалось, льющаяся довольная речь инспектора никогда не закончится. И когда Грегори, наконец, замолчал, Ватсон и Холмс переглянулись. Миссис Хадсон любезно распахнула дверь перед инспектором:

— Удачи вам, — попрощалась Марта.

— Выгуливайте его пока недолго, но часто, — вслед удаляющемуся Грегори, произнес Джон. — Он совсем еще малыш.

***

К вечеру, когда дождь утих и выглянуло теплое солнце, Лестрейд вышел в парк, который располагался на окраине города рядом с домом инспектора. Поблизости находился великолепный особняк какого-то крупного чиновника, о котором Грег слышал совсем мало. Высокий железный забор из кованых решеток надежно прятал за собой всю территорию особняка. Лестрейд шел по аллее, укрытой тенью осин, держа на поводке своего малыша. Щенок обнюхивал каждый куст, каждую травинку или цветок, познавая совершенно незнакомый для него мир. Грегори умилялся своим питомцем, как вдруг услышал дикий ор.

— Брэдли, ко мне! — голос раздавался где-то поблизости.

Инспектор оглянулся. На него из кустов на коротких лапках быстро шествовал черный пес. Да, конечно, он был небольших размеров, но все же заметно, что взрослый. Он странно похрюкивал и направлялся к малышу Лестрейда. Грегори заметил идею черной собаки обнюхать его щенка и тут же поднял на руки свое чудо. Из все тех же кустов вылез мужчина в строгом синем костюме и при галстуке:

— Брэдли! Ко мне, я сказал, — мужчина уловил взглядом пса, который уже подошел к остановившемуся Грегори и, подняв морду, старался унюхать запах щенка.

— Добрый день, — произнес инспектор.

— Почему вы выгуливаете свою собаку около территории моего особняка? — Майкрофт сурово смотрел на незнакомца, оглядывая его с ног до головы и явно чувствуя свое социальное превосходство над ним.

— Я выгуливаю собаку не на вашей территории, а посему имею право ходить, где хочу, — парировал Лестрейд.

— Если я увижу фекалии вашей псинки около забора, то непременно обращусь в полицию, — Холмс-старший наклонился и погладил старого Брэдли. Собака довольно виляла хвостом и явно была в приподнятом настроении.

— Вам не нужно этого делать, — Грег гордо поднял голову, любя прижимая к себе щенка.

— Посмотрим, — Майкрофт уверенно развернулся и пошагал прочь, обратно к кустам, из которых давеча вылез, нехотя крикнув псу. — Брэдли, за мной!

Собака даже не двинулась с места, продолжая вынюхивать щенка, сидящего на руках инспектора. Брэдли явно хотел подружиться с малышом, и Грег, заметив доброту и любопытство французского бульдога, опустил своего песика со словами:

— Иди, Майки, познакомься, — инспектор незаметно покосился на резко остановившегося незнакомца.

— Что? Майки? — Майкрофт развернулся и быстрее, чем прежде, приблизился к Лестрейду, брезгливо поинтересовавшись. — Вы в своем уме так называть собаку? Да что это за порода такая? Ему подойдет только кличка Кнопка или Скрепка.

— Не ваша собака, не вам и выбирать, — Грегори был спокоен по жизни, но когда задевали его близких, в том числе и маленького друга, то терпение мужчины заканчивалось. — Если вы вдобавок ко всему еще и в породах не разбираетесь, то спешу вам сообщить, что это — чихуахуа.

— Будьте здоровы, милейший, — Майкрофт внимательно смотрел на милого малыша, с удовольствием прыгавшего перед взрослым новым другом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство