Лучшая половина. О генетическом превосходстве женщин

При таком упорстве разве могли помешать ей мелочи вроде мировой войны или диктатора, заигрывавшего с нацистским государством, которое было одержимо «окончательным решением еврейского вопроса»?!

Заинтересовавшись эмбриологическими исследованиями Аристотеля и его опытами с куриными яйцами, Леви-Монтальчини упрямо двигалась к своей цели. Ее план состоял в том, чтобы изучить эмбриологическое развитие нервной системы человека, используя в качестве модели оплодотворенные куриные яйца. Она препарировала их под микроскопом и наблюдала, как с течением времени меняется, развиваясь, эмбрион цыпленка.

Когда-то я тоже проделывал подобную лабораторную работу, препарируя, в частности, дыхательную систему больных медоносных пчел. Мне приходилось долго сидеть, согнувшись, над специальным микроскопом, выявляя и подсчитывая паразитирующих в пчелиной трахее крошечных клещей Acarapis woodi. Когда эти клещи попадают в дыхательные трубки, они очень осложняют насекомым жизнь. Представьте себе на минутку, как в ваш нос забирается целая пригоршня мелких головных вшей, которые затем ползут по трахее в легкие… уверен, что вы придете в ужас от одной лишь мысли об этом.

Медоносные пчелы, с учетом их активности, нуждаются в большом количестве кислорода, а «дышат» они, нагнетая наружный воздух через отверстия по бокам тел, называемые дыхальцами. Воздух проходит через систему трубок (они выглядят, как пружинки-слинки разных размеров) к тканям и мышцам, которые нуждаются в нем более всего.

Мои исследования включали в себя разматывание под микроскопом этих подобных пружинкам трахеальных трубок, раздвигание их с помощью крошечных щипцов, а также подсчет выпадавших оттуда клещей. Работа была трудоемкой и продвигалась медленно. Проводить целые часы и дни, застыв в неестественной позе, было не просто утомительно: мне требовалось огромное напряжение сил, причем не только умственных, но и физических. При этом мой исследовательский проект завершился всего через несколько месяцев. А проект Леви-Монтальчини занял всю ее жизнь.

И еще: я работал в совершенно новой, современной лаборатории, оснащенной всеми необходимыми эргономическими прибамбасами.

А теперь сравните это с условиями, в которых приходилось трудиться Леви-Монтальчини. Лабораторию («а-ля Робинзон Крузо», говорила про нее исследовательница) она соорудила себе самостоятельно – еще во время войны – в собственной маленькой спальне, из компонентов, собранных благодаря помощи друзей.

Микрохирургические ножницы, используемые ею для разрезания тканей под микроскопом, принадлежали окулисту, а крошечные пинцеты – часовщику. Миниатюрные скальпели достать, судя по всему, было невозможно, так что ей пришлось изготовить их вручную. Леви-Монтальчини требовались эти инструменты, а также микроскоп, чтобы производить вскрытия и получать окрашенные препараты для документирования того, что она наблюдала. Она еще и соорудила самодельный инкубатор, чтобы держать развивающиеся куриные яйца в тепле. Кстати, отыскать оплодотворенные куриные яйца тоже бывало не всегда легко.

У позвоночных, таких как человек, нервы выходят из спинного мозга и иннервируют конечности. Это позволяет нашему мозгу узнавать о том, что делают наши конечности, при помощи различных видов сенсорной обратной связи (в частности, температурной и вибрационной). Своими конечностями мы двигаем тоже благодаря нервам, которые иннервируют наши мышцы, – например, мышцы моих кистей и пальцев, которые я использую прямо сейчас, печатая эти слова.

Если в процессе нашего развития эти нервные клетки неправильно соединились с нашими мышцами или кожей, или если позднее они были разорваны в результате несчастного случая, мы можем лишиться контакта с собственным телом и потерять контроль над нашими движениями. Леви-Монтальчини обнаружила, что должен существовать химический агент, некий секретный химический ключ, сохраняющий нервы живыми в процессе врастания в конечности, которые она препарировала. Сегодня мы называем это загадочное и ранее неизвестное белковое соединение фактором роста нервов (NGF).