Лучшая зарубежная научная фантастика: Звёзды не лгут

На горизонте высилась холмистая оконечность острова, ее восточная часть находилась вне поля зрения. Столб дыма был порожден единичной вспышкой, и, судя по его положению, горело либо море к северу от его территории, что полностью исключалось, либо какой-то диковинный, чудовищный взрыв произошел дальше, на землях нотов.

Он вскочил.

Тут ноты увидели его. И принялись кричать, разрывая воздух в едином животном хоре и пользуясь одним из немногих новых слов, которые появились за истекшие сотни тысячелетий.

– Костоед! – голосили маленькие создания. – Костоед!

11

Двадцать семь человек.

Она пересчитала бегущих несколько раз, не доверяя итогу, но счет неизменно заканчивался невероятной цифрой.

Двадцать семь, и все до единого взрослые.

Ни на ее веку, ни в древних небылицах не случалось, чтобы сразу столько людей дышало одним воздухом. Разве что в россказнях Торгаша о погибших колониях и посещенных мирах. Чем прокормить такое количество ртов? И как могла объединить столько черепов общая цель? Она додумалась лишь до того, что среди людей есть шесть или, может быть, семь женщин и лишние мужчины не спят ночей, размышляя, как захватить или похитить добро, имевшее для них ценность не меньшую, чем пища.

Она наблюдала за их бегом, изучая походку и прикидывая вес ранцев. Все были вооружены, большей частью – длинными стволами, и сохраняли дистанцию, как будто опасались в любой момент угодить под обстрел. Эти люди были настроены решительно и выполняли одну задачу. Они, несомненно, бежали на территорию Торгаша. Хотя нет, это разумное и в то же время ошибочное предположение вскоре было опровергнуто. Они направлялись к нотам, держа курс на те продолговатые пальцевидные бухты, где над самой приливной отметкой возвышались большие каменные дома.

Чужаки не оглядывались.

Их заботило только то, что находилось впереди.

Но она, даже будучи уверена, что ее не видно, осталась за растением-паразитом. Считая вдохи, дождалась, когда бегущие стали неразличимы, и только после этого вернулась на открытый участок, где уставилась на свой раздутый рюкзак.

Она бросила всё, кроме оружия и боеприпасов.

Побежала медленнее и другим путем – по собственному следу. Солнце поднялось, жара усилилась, и кожа моря раскалилась под босыми ногами. Наступил полдень. Ноты уже высыпали наружу и купаются в солнечных лучах. В очередной раз передумав, она приказала ногам остановиться и пришла в недоумение, когда они не послушались. Куда подевалась ее проверенная опасливость? Чего она добьется, вернувшись? Но вместе с замешательством пришло и облегчение. В голове рождались дикие, невыполнимые планы, никогда прежде не бывавшие столь обстоятельными, и она вновь и вновь возвращалась к простодушной вере в интуицию, которая подскажет, что делать.

Первый взрыв был похож на треск сухих штырков.

Она остановилась, прислушалась и, едва поняв, что это волны терзают толстую кожу, узрела на берегу полдесятка вспышек и ярко-желтые языки пламени.

Горели дома нотов.

Она опустилась на колени, мысленно веля себе немедленно развернуться и идти назад. Материк сулил ей жизнь сравнительно обеспеченную и полную неожиданностей.

Но предательская мысль вновь подтолкнула к самоубийству.

Она представила Торгаша.

Это существо, которое она едва знала, находилось внутри нее. Она видела его, слышала монотонный старческий голос, обращающийся к ней и ни к кому больше. Он стенал и бушевал из-за того, что творилось с его нотами, с его островом. Тысячелетия, проведенные на убогом клочке земли, привычки, отпечатавшиеся в душе… иллюзия вечности, которая значила для него больше, чем любое разумное понятие… и у нее не было ни малейших сомнений в том, как он отреагирует на это скотское вторжение.

Огнем занялись новые здания.

Даже на таком расстоянии были слышны дикие крики нотов.

Она снова встала, и ее плечи поникли, и ей удалось сделать полдесятка шагов назад. Затем из дыма, затянувшего небо, вынырнул сердцекрыл, который заметил ее и спикировал, пытаясь крикнуть что-то бессмысленное, но она это поняла.

И вновь побежала к острову.