Лучшая зарубежная научная фантастика: Звёзды не лгут

Его тропа и соседняя слились, как ручьи, и через несколько мгновений он выскочил на широкий пустырь – городскую площадь в понимании нотов. Она была вымощена плотно подогнанными корундовыми камнями и уставлена высокими зеркалами, отражавшими косые лучи северного солнца. В центре площади находились мегалиты, тени которых показывали, какой день лета на дворе. Торгаш не сомневался, что здесь-то и придется ждать беды. Какой-нибудь снайпер внезапно заметит его и прицелится слишком быстро. Откроет огонь, не будучи готов, и тогда это проклятое ожидание кончится…

Но ничего не произошло.

Следующие секунды бега показались вечностью. Затем Торгаш покинул открытую местность и вновь очутился среди высоких домов. Он был удивлен. В какой-то мере – раздосадован. А когда обдумал ситуацию, пришел в ужас.

Он что же, так и будет носиться взад и вперед, как помешанный, умоляя, чтобы его заметили?

Или еще хуже – враги предвидели его тактику?

Чужаков вокруг не было. Поразмыслив, он в это поверил. Они каким-то образом укрылись от зорких друзей, которые охраняли лес Торгаша, – сердцекрылов, росомохов и прочих. Заманили его сюда, чтобы захватить жилище.

Он понадеялся, что Греза достаточно оправилась, чтобы бежать… что ее сберегут ноги и паранойя…

При мысли о Грезе Торгаш чуть сбавил скорость.

Щелк!

Первый снаряд пролетел мимо, отрикошетил впереди от мостовой и полыхнул красным жаром. Торгаш по инерции промчался сквозь вспышку. Затем беспричинно прыгнул влево, просто чтобы прыгнуть и увернуться от нового выстрела. Но стрелок угадал правильно – послал заряд ему в грудь, и взрыв сотряс и гиперволокно, и ребра.

Торгаш почувствовал, что его отрывает от земли.

Затем – что он лежит навзничь, но в полном сознании.

Перекатившись, он встал и бросился наугад к ближайшей двери – шкурам десятка улитов, сшитым вместе, с желтой надписью, которая уведомляла прохожих о важности этого здания. Он едва успел проскользнуть, когда два взрыва слились воедино и швырнули его на лесенку, ведущую в гнездо нотов.

Встав на ноги, Торгаш начал подниматься.

Наверху остался один-единственный охранник – кряжистый зрелый нот, вооруженный не только властью, но и копьем с сапфировым наконечникам. Он пролаял традиционное предупреждение, и Торгаш, назвавшись, потребовал помощи. Но здание нашпиговывали гранатами и кинетическими пулями. Нот не услышал ничего, что убедило бы его отступить, и, должно быть, вообразил, что перед ним захватчик. Он вскинул копье и сделал выпад, метя в зазор между непробиваемыми пластинами доспехов. Торгашу пришлось оттолкнуть нота, а когда упрямец попытался встать, закончил бессмысленный поединок ударом короткого меча.

Детская была построена из негорючих материалов, это оказалось' кстати.

Высокий потолок наделил Торгаша могуществом снайпера.

Но здесь было несколько дверей и без счета вентиляционных окон, а это означало, что никакому бойцу не задержать надолго целое войско.

Огонь стал реже, затем прекратился.

Торгаш юркнул в длинное узкое помещение с окнами на юг, впускавшими солнце в царство, где в прозрачных коконах лежали нерожденные ноты: первые экзошкуры были туго обернуты вокруг наполовину сформировавшихся тел, свисавших с каменного потолка, и каждое незавершенное лицо привычно поворачивалось вслед за дневным светом.

Пара коконов была прострелена.

Осмотрев раны и вычислив вероятные траектории огня, Торгаш крадучись подобрался к участку стены между двумя окнами. Сбросил рюкзак с винтовкой и вынул из кармана матовое зеркальце, которое позволяло изучить фасады обоих домов и не выдать себя отблеском.

Кто-то выпустил кинетическую пулю.

Внизу на дорожке вскрикнул и испустил дух нот.

Торгаш приказал себе бездействовать. Полностью. Пусть монстры сидят и гадают, не удалось ли ему улизнуть. Пусть хоть немного подергаются. Следующие минуты он провел за тем, что изучал продукт высокой технологии – чрезвычайно подробную карту города с обозначением не только того, что построили ноты за последние по меньшей мере десять поколений, но и всех коллекторов, заброшенных стоков и вымощенных пещер, о которых не знала ни одна живая душа, кроме него.

Ноты собирались внизу. Их длинные ноги двигались с относительной слаженностью, ропот отчаяния нарастал. Они десятками выбрались из убежищ. Всего, наверное, сотня, даже больше. Затем он услышал молитвенные воззвания к исчезнувшим богам – к счастью, обращенные к его персоне. Ноты узнали о сражении в детской и шли на помощь малышам, чего не случилось бы, ударь по нему неприятель на открытой местности, в обсерватории. Торгаш сказал себе, что так будет лучше для всех.

– Но вечно тебе не прожить, – пробормотал он под нос. – Будешь ломать голову над всякими «что, если» – и тебе не удастся…

Снайперы открыли огонь по стягивавшимся нотам.

Молитвы перешли в протяжные вопли. Из двух окон напротив высунулись стволы, и Торгаш, опустив зеркальце и взяв винтовку, включил лазерный целеуказатель. Затем он плавно развернулся, пригибаясь, дождался, когда в прицеле появится первое человеческое лицо, и трижды выстрелил ему между глаз.