Лучше быть, чем казаться

– Моя мать никогда не выходила замуж за отца, не то чтобы он не пытался ее уговорить. Папа рассказывал, что просил ее руки много раз, пока они жили вместе. И даже требовал, когда на свет появился я. Вместо этого она просто взяла и исчезла. Оставила альбом с моими младенческими фотографиями, несколько снимков с ней и отцом и все. Больше мы не получали от нее никаких известий. По крайней мере, так сказал мне отец.

Он напряг плечи и сжал зубы. Явно разговоры о матери не были его любимой темой.

Положив руку мне на талию, он завел меня в кабину лифта. Мы поднялись на пять этажей, до самого верха. Хотя в компании и работало множество людей, головное здание было не особо высоким. Но я предположила, что, если основатели компании хотели сохранить обаяние этих мест, вряд ли им понравились бы торчащие в небо и заслоняющие солнце громады.

– Привет, Диана. Как дела? – спросил Макс у крошечной женщины, сидящей за столом перед двустворчатыми дверьми.

Ее седые волосы были собраны на затылке в строгий узел. На самом кончике носа красовалась пара розовых очков. Женщина широко улыбнулась и протянула Максу руку. Макс взял ее, наклонился и поцеловал, а затем похлопал по тыльной части ладони. Эта женщина вполне годилась ему в бабушки, но в ее глазах светился такой острый интеллект, что сразу становилось ясно: палец в рот ей не клади.

– А кто эта милая девушка?

Она окинула меня взглядом, оценивая фигуру или по меньшей мере выбор одежды. Это откровенное внимание не показалось мне грубым или неприятным, скорей, просто проявлением любопытства.

– Моя сестра, Миа.

Он произнес это с такой гордостью, что мое сердце затрепетало и сжалось от желания и вправду быть сестрой этого человека. Любая женщина обожала бы такого брата – заботливого семьянина и в то же время по ощущениям сильного лидера.

Старушка встала, и оказалось, что она даже меньше ростом, чем я предполагала. Она широко распахнула руки, а ее приветственная улыбка могла бы осветить самый хмурый день. Не успела я опомниться, как Диана уже заключила меня в крепкие объятия.

– Так рада познакомиться с тобой, Миа. Добро пожаловать в семью, дорогая девочка.

Она взяла в ладони мое лицо.

– Чувствуй себя как дома, слышишь?

– Э, хорошо, я постараюсь.

– Спасибо, Диана. А теперь отпусти ее, – сказал Макс, потянув для пущей убедительности меня за руку.

Она отпустила меня и скрестила руки на груди, радостно улыбаясь, как будто обнимала саму себя. Когда мы уходили, я услышала, как старушка несколько раз шмыгнула носом и пробормотала: «Никогда не думала, что доживу до этого дня».

Макс открыл дверь своего кабинета, и вот уж это был всем кабинетам кабинет! Огромный – это еще слабо сказано. Комната находилась в угловой части здания, и отсюда открывался вид на весь кампус. Вокруг раскинулись сотни акров земли, а среди деревьев виднелись разнообразные здания.

– Мы изо всех сил стараемся оберегать окружающую среду, но всегда найдутся активисты, желающие защитить от нас Землю. И я их понимаю, но это не отменяет наших потребностей в природных ресурсах.

Он произнес это мягко, ни в коем случае не укоризненно – просто констатируя факт.

– А у тебя возникает много сложностей с управлением такой огромной компанией? – спросила я, оглядывая гигантскую территорию.

Он оперся о стол и тоже взглянул в окно.

– Да, бывает. Всегда надо вести дела прозрачно, следить за отчетностью, плюс иногда возникают вопросы с конфликтующими материалами.

– А что это?

Остальное я поняла, но с материалами как-то не очень разобралась.

– Для производства и функционирования наших продуктов часто необходимы такие вещества, как золото, медь, олово, вольфрам и тантал. Приходится иметь дело с экологической и энергетической политикой нашего правительства, а также правительств других стран, где расположены наши предприятия.

Я кивнула.

– А вы международная компания?

– Ага. Ты же помнишь, у нас работает около семидесяти пяти тысяч людей. И не все из них в Штатах. Хотя у меня есть представители, возглавляющие каждый филиал. Мои двоюродные братья и несколько исполнительных директоров, которых мы наняли. В правлении каждого филиала есть кто-то из Каннингемов, что гарантирует участие нашей семьи во всех делах.

– А инвесторы?

– Их у нас хватает, но они не владеют собственностью компании, только долей в прибылях. Чем больше мы зарабатываем, тем выше их доходы. К сожалению, это отчасти и объясняет, зачем ты здесь.

Развернувшись, я уселась в одно из мягких кожаных кресел.

– Объясни мне, что это значит.

Он вздохнул и сел в кресло напротив меня. Между нами стоял стеклянный столик с основанием, сделанным из чего-то вроде сухого ствола мертвого дерева. Столик еще усиливал атмосферу Дикого Запада, витающую в этом помещении. Мне он понравился. Подходил работавшему тут мужчине.

– Ну, в своем завещании отец оставил сорок девять процентов компании моей сестре.

– Той, с которой ты еще не встречался.

Глядя в сторону, он ответил:

– Э-э, да, можно и так сказать. В общем, он оставил этой женщине почти половину компании, и дал мне год, чтобы найти ее. Я искал ее долгие месяцы…

Тут он рассмеялся.