Лучше быть мертвым

— Нет, — покачала головой Соня. — Это какая-то нелепость. Послушайте, я знаю, Майкл далеко не ангел. И я не стану вешать лапшу на уши, выгораживая его. Да, он ступил на кривую дорожку. Но эта операция — его шанс искупить свою вину. Он на сто процентов уверен, что это так. И ни за что не откажется от своей идеи. Не видит в этом никакого смысла. План идеальный. И ему позарез нужно его исполнить.

— Никакого смысла, говорите? А вдруг до него дошло наконец, что невинных людей убивать нельзя?

— О чем вы говорите? Никто никого не собирается убивать. Да ради всего святого, он ведь бывший военный, а не убийца.

— Он задумал взорвать немыслимое количество бомб. И вам еще предстоит увидеть сотни невинных жертв.

— Да нет же! — Соня едва удерживалась от смеха. — Вы ничего не понимаете.

— Тогда объясните.

— Не могу.

— Можете. Вы только говорите, что не можете. Отсюда я делаю вывод, что моя помощь вам не нужна.

Я сделал шаг к двери.

— Погодите, — сказала она. — Ладно. Послушайте, Майкл сделал несколько опытных образцов. Это правда. Но окончательное устройство у него еще в процессе. Он использует для этого подходящие сигнальные заряды, которые дают много дыма. Вот и все. Кое у кого, возможно, немного глаза поболят, но не более того.

— Он участвует в деятельности шайки контрабандистов Дендонкера. В нелегальной торговле оружием. И только для того, чтобы где-то установить какую-то дымовую бомбу? Что-то не очень верится.

Соня вздохнула и откинулась на спинку кресла.

— Дендонкер, конечно, злодей. Тут я с вами не спорю. Я не очень обрадовалась, когда Майкл пошел к нему работать. Мягко говоря. Но у Майкла тогда была черная полоса. Послушайте, если бы не Майкл, Дендонкер нашел бы еще кого-нибудь. И это еще небольшая цена по большому счету.

— Цена за что?

— За успех. Операции «Кларион». Так назвал ее Майкл. — Соня наклонилась вперед. — Вы только представьте себе. Празднование Дня ветеранов[29]. По всей стране проводятся религиозные службы и праздничные мероприятия. И вот на одном из самых крупных подобных мероприятий ровно в одиннадцать часов одиннадцать минут все заполняется дымом. Удивительно красивым дымом красного, белого и синего цвета[30]. Это же будет настоящее чудо. И каждый, кто увидит это своими глазами, задаст вопрос: в чем дело, что это значит? Каждый, кто увидит это по телевизору, задаст себе тот же вопрос. Он станет гулять по всему Интернету. А Майкл будет там и на этот вопрос даст ответ. И я тоже буду рядом с ним. И Пентагон не сможет больше игнорировать нас. И наше правительство больше не сможет нам лгать.

— Лгать? О чем же?

— О химическом оружии. Которое применяется везде, где мы воюем. И в частности, в Ираке. Когда война была закончена, Пентагон составил отчет. Но вместо ответа на связанные с этим вопросы они предоставили сенату мыльный пузырь. По официальной версии химических зарядов было найдено ничтожно малое количество и опасность для наших войск они почти не представляли. А это чушь собачья. Мы знаем, что это чушь собачья не только потому, что мы именно те люди, которые получили там отравления, ожоги и заражения. Но и потому, что в то самое время, когда для доклада фабриковались фальшивые данные, в армию были спущены новые инструкции. Касающиеся лечения военнослужащих, подвергшихся воздействию химических веществ. Очень подробные инструкции. А это говорит только об одном: в действующих войсках существует постоянный и значительный риск получить химическое поражение.

— Значит, они всё знали?

— Еще бы не знали, черт побери! Но всем постоянно лгали. А почему? Все дело в снарядных гильзах. Тут нужны специальные гильзы. Самые распространенные гильзы «М сто десять». Внешне выглядят в точности как стандартные «М сто семь». Особенно окислившиеся или умышленно неправильно маркированные. Но внутри у них две камеры. И в них содержится два различных состава. Каждый из которых сам по себе инертен. Но если их смешать, они смертельны. А откуда иракцы брали эти снаряды? У Соединенных Штатов или их союзников. Такие снаряды выпускают могущественные корпорации. И правительство закрывает на все глаза. В секретном отчете, который читал Майкл, говорится о том, что такие снаряды продавались сотнями тысяч. Многим политикам грозила опасность потерять лицо. И чтобы спасти свои задницы, козлами отпущения они сделали нас, военных. Но мы не собираемся с этим мириться. Хватит уже.

— Значит, снаряд этого типа… Майкл использует его, чтобы сделать дымовую бомбу?

— Верно. Вполне уместно, вы не считаете? Даже несколько поэтично.

— А вы уверены, что мы сейчас говорим только о дымовой бомбе? Если гильзы как две капли воды похожи, нет ли возможности, что он втихаря может лепить и обычные бомбы?

Соня еще больше наклонилась вперед: