Лучше быть мертвым

Я вернулся в свою кабинку и сделал вид, будто читаю газету. Любительница «янки» спрятала телефон, допила свой бокал. Взяла бутылку и долила вина в бокал подруги. Остальное вылила в свой. Администраторша медицинского центра и ее спутник встали и ушли. Четверо мужчин заказали пива по второму кругу. Из новых больше никто в заведении не появлялся. Официант приблизился к столику двух подруг. Они от него лишь отмахнулись. Любительница «янки» прикончила свою порцию. Выбралась из кабинки и направилась к туалету. Женщина в платье тоже встала. И пошла в противоположную сторону. По направлению ко мне. Остановилась перед моей кабинкой. Положила обе ладони на столик и наклонилась вперед, приблизив ко мне голову, насколько это возможно в вертикальном положении.

— Гостиница «Кордон», — проговорила она так тихо, что я едва разобрал слова. — Знаете, где это?

— Постараюсь найти.

— Хорошо. Комната два-один-два. Через двадцать минут. Приходите один. Это касается Майкла.

Она выпрямилась и пошла обратно. Потом остановилась на полпути к своему месту. Вернулась обратно и снова наклонилась ко мне:

— Когда вернется моя подруга, не говорите ни слова. Все должно остаться между нами.

Глава 24

Гостиница «Кордон» была на юго-восточном краю города. Располагалась в широком здании. Двухэтажном, с плоской, окруженной балюстрадой крышей. На вывеске тускло светились небрежные неоновые буквы. Фасад на первый взгляд казался совсем простеньким. Я не сразу понял, что подхожу к гостинице с тыла. Парадный вход был с другой стороны, то есть со стороны границы. И уж эта стена вся была покрыта самыми разнообразными резными орнаментами и знаками. Наверху, под самой крышей, виднелись очертания букв и цифр: ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГРАНД-ОТЕЛЬ, 1890. Должно быть, так называлась гостиница изначально. Проектировщики, наверное, рассчитывали, что город будет расти и расширяться к югу. А не к северу. Поэтому сейчас и кажется, что он строился задом наперед.

За парадными дверями открывался широкий четырехугольный вестибюль. Стены были закрыты темными деревянными панелями. Многие доски потрескались, лак облупился. Пол вымощен терракотовой плиткой. Где простой, а где и с замысловатыми узорами оранжевых и коричневых оттенков. С потолка свешивалась люстра. Похоже, из настоящего хрусталя. По форме изысканная и сложная, но детали ее от времени потускнели и покрылись пятнами. А также пылью. Более половины лампочек отсутствовало. Перегорели или разбились. А может, из соображений экономии просто вывернуты.

Стойка регистрации располагалась как раз напротив входа. Шириной ярдов пять и тоже из темного полированного дерева. За стойкой находился мужчина. Сапоги его покоились на самой стойке. С высокими голенищами, острыми носами, из змеиной кожи. Подошвы протерлись до дыр. Еще на нем были надеты джинсы. А также рубаха с узором «огурцы». И жилетка из черной кожи. Расстегнутая. Руки сложены на груди. Шляпа с широкими полями надвинута на лицо. Казалось, он крепко спит. Я не стал его беспокоить. Не чувствовал в этом никакой необходимости. Я знал, куда надо идти, и направился к коридору, который вел к лестнице.

Комната 212 находилась на втором этаже в конце коридора, с южной стороны здания. Дверь ее была на полдюйма приоткрыта. На полу лежала тоненькая книжица, мешающая двери до конца закрыться. Я осторожно заглянул в щель. Ничего необычного не увидел. Грубый коричневый ковер. Край кровати, накрытой покрывалом с растительным рисунком. Край окна со шторами такого же рисунка. Ни людей. Ни оружия. Тем не менее это ловушка, тут и к бабке ходить не надо. Лучше всего взять и уйти, так будет безопасней. Но излишняя осторожность Фентон ничем не поможет. Мне нужна информация, и единственный известный мне источник находится за этой дверью.

Я сделал шаг в сторону и постучал.

— Войдите, — послышался голос. Я узнал его, это был голос женщины из «Пегой лошади».

Пока все идет хорошо.

Я толкнул дверь и вошел в номер. Женщина обнаружилась в углу помещения, по левую от меня руку. Комната была довольно большая, а щель между дверью и дверной коробкой слишком узка, и из коридора я ее видеть не мог. Она была все в том же желтом открытом платье. Но теперь в руке у нее был зажат пистолет. «Беретта М9». Оружие, с которым она должна быть на «ты», если я не ошибался насчет того, кто она такая. И целила она прямо мне в грудь.

Ловушка была устроена очень грамотно. Сама она находилась от меня достаточно далеко, и выхватить у нее пистолет возможности не было: пока я до нее доберусь, она успеет выпустить в меня всю обойму. Мне оставалось только одно — нырнуть обратно в дверной проем. Но она и это предусмотрела. В такой ситуации стопроцентной уверенности в том, что я успею это сделать, у меня также не было. К тому же я не знал, где прячется ее подружка. К этому времени она вполне могла перекрыть коридор. А главное, мне позарез нужна была информация, которую могла мне сообщить только она. И мне было плевать, в том ли она настроении, чтобы делиться ею со мной, или нет.