Лучше. Книга-мотиватор для тех, кто ждал волшебного пинка от Вселенной

Он слушает меня внимательно, подперев ладошкой подбородок. Он обожает мою еду. Он съест мой суп, даже если он пересолен. Он постоянно меня фотографирует, потому что считает, что я фотогеничная. Нет, я красивая. Он так считает.

Я давно помыла тарелку, но вода льется, а я, прислонив голову к шкафчику, продолжаю мечтать о том, другом, мужчине моей мечты.

Говорят, Агата Кристи под звук льющейся воды придумывала свои детективы. Я под звуки льющейся воды придумываю себе новую жизнь.

– А что, за воду мы уже не платим? – спрашиваешь ты строго прямо у меня за спиной.

Я вздрагиваю, выключаю воду.

– Прости, задумалась, – бормочу я виновато.

– Я спать, – говоришь ты.

– Да-да, я через пять минут. Сейчас тут приберу…

У меня гулко бьется сердце. Я тяну время, но пять минут проскальзывают мгновенно. Я знаю, что ночью ты придешь ко мне. Потому что существует инстинкт, а не потому что существует любовь. Я рада, что все случится в темноте, и ты не увидишь моих гримас, и не накажешь за них.

Потом будет пять минут нежности. Ты мил и заботлив именно вот в эти минуты после, будто благодарен.

– Все хорошо, малыш? – спрашиваешь ты и гладишь меня по лицу. Я натянула одеяло по шею.

– Да.

– Задержки так и нет?

– Нет.

– Сдай анализы какие-то, что там сдают. Полтора года же уже. Что-то не так.

– Хорошо.

Я отвечаю односложно – так больше гарантий, что это будет правильно.

Мама говорила, что задача жены – сделать счастливым мужа. Мама не предупредила, как это сложно, когда мужа делает счастливым только моральное насилие.

Абьюзинг. Это новое модное слово. Оно означает, что ты несчастна с ним, но не уходишь. Я тихо выхожу в ванную и выпиваю там спрятанную за полотенцами таблетку. Это специальные таблетки, чтобы не забеременеть.

Я не хочу от тебя детей. Они будут тебя раздражать. Не то и не тогда говорить, плохо получаться на фото. Потому что они будут похожи на меня.

Я включаю воду. В ванную входит мой идеальный, умный, красивый, несуществующий герой. Он меня обнимает, целует в макушку. Обещает, что поможет решить все мои проблемы. Я киваю. Как жаль, что он существует, только когда течет вода.

У меня нет проблем. Проблемы бывают в жизни. А у меня нет жизни и, значит, проблем нет.

Я смотрю на себя в зеркало. Всклокоченная, босая, худая. Некрасиво худая, с выпяченными ребрами. Лохматая. Я такая никому не приглянусь. И руки-крюки. Ничего не могу нормально сделать. Ни суп, ни мужика счастливым.

Я возвращаюсь в постель. Ты заснул, разметавшись на кровати. Мне нет места. Я думаю о том, что в наших отношениях ты ведешь себя так же. Разметался – и мне нет места.

Я ложусь на диван. Он маленький, когда сложенный, но мне не хочется раскладывать. Я сворачиваюсь клубочком, обнимаю себя за колени. В наших отношениях я существую так же. Уткнувшись в колени, в ожидании, когда засну, потому что только во сне я не думаю о том, почему я никак не могу уйти, почему я живу в этом сухом, удушливом климате моей ошибочной любви и ничего не меняю.

Лишь изредка включаю воду, чтобы представить другое счастье. То самое, которого я не заслуживаю… Или я ошибаюсь? Разве это честно – прожить всю жизнь вот так, свернувшись клубочком, вжав голову в плечи? Разве такая жизнь считается?

В детстве мы играли в игры, и если что-то шло не по плану, можно было скрестить руки и закричать: «Я в чуриках!»

– Но это не считается! – возмутится ваш партнер по игре.

Но в детстве размыты границы возможного и справедливого. Возможно и справедливо то, что ты придумал. И все – считается! А если он не хочет играть по твоим правилам – пусть не играет, подумаешь…

Я давно в чуриках. Вся моя жизнь – чурики. Я медленно старюсь в этих чуриках от нелюбви, внутри давно прокисло счастье, а все мои ликующие мечты давно заржавели, как брошенные железные скрипучие качели на даче.

Пожилая Дюймовочка. Но внутри меня еще теплятся тлеющие угольки детства. Я хочу играть, жить хочу! Догонять, убегать, смеяться, хитро сощурившись, высовываться из укрытия.

Где это все? Почему я играю в чужую игру по чуждым мне правилам, в которой я пушечное мясо для проигрыша? Я устала проигрывать, но в этой чужой игре мне не уготовано другой участи.

Нужно прекратить проигрывать. Нужно посмотреть на проигрыш иначе.

В любой песне есть проигрыш – и это музыка между куплетами, установочная мелодия, подготовка к новому припеву.

И мне нужен новый этап. Опустить скрещенные руки, выйти из чуриков, начать новую игру. Свою, в которой правила – мои. В которой я – красивая, интересная и талантливая.

И все эти эпитеты я увижу в глазах смотрящего, которого найду, когда уйду от того, кто смотрит сквозь меня. Главное – решиться жить счастливо. А все остальное – не считается…

Невозможно

Мы с подругой утром заскочили в кофейню.

– Флэт уайт, – сказала я, не глядя в меню.

Это двойная порция эспрессо со взбитым молоком.

– Капучино, – сказала подруга.

– Хорошо, – кивнул официант.