Лучше. Книга-мотиватор для тех, кто ждал волшебного пинка от Вселенной

Сделай это, не дожидаясь просьбы.

И эта лампочка, эти сумки, эта коляска – это чистый секс. Понимаешь? Ты сильный, ты защитник, ты самец. Я не знаю, что ты там такое делаешь в постели, но если ты будешь в жизни вести себя так, как я говорю, то потом, в спальне, я сделаю все сама, и поверь, так, что ты окажешься на седьмом небе раньше, чем успеешь об этом подумать.

Это я тебе от лица всех женщин говорю, которых ты привык использовать как усладу своему избалованному телу, не подозревая, что в лампочке, вкрученной тобой на общей лестничной клетке, больше секса, чем во всех стонущих под тобой женщинах.

Уже можно выключать Бибера, парень: все твои Бритни уже выросли, вышли замуж, родили, зацеллюлитили. Быть мужиком в постели, чувак, – это природа, а не твоя заслуга. Быть мужиком надо за пределами спальни. Если ты не мужик в спальне – это эректильная дисфункция, это лечится. Если ты не мужик за пределами спальни – вот это настоящая проблема, и это не лечится. А если смятые простыни и есть твои козыри, то это блеф, я выхожу из игры, потому что в наше время эрогенная зона – это голова. Это то, что ты делаешь в будничной жизни, а не лейбл на джинсах.

А пока ты просто избалованный смазливый ребенок, который не наигрался со своими гениталиями. Беги, залей в YouTube видосик: «Баба паркуется, смотреть до конца».

Но я так не делаю. Не говорю. Я прохожу мимо молча, сдувая челку со лба и облизнув обветренные губы. Нельзя учить и лечить без запроса.

Наказание

Мы поссорились с мужем. Он сказал, что в выходные ему нужно поработать, сосредоточиться и лучше ему остаться одному. А я сказала, что отпуск от семьи не предусмотрен в нашем семейном уставе. А он сказал, что мне плевать на его желания. А я сказала, что он эгоист, и ультимативно проинформировала, что никуда не поеду.

В общем, поссорились. Я была оскорблена и правомерно обижена. Докрутила себя до того, что меня выгоняют из дома, а я молчу и глотаю. Никакой гордости! Я ждала цветов и извинений. А муж был поглощен работой, сосредоточен, порывист, все время куда-то спешил, с кем-то эмоционально говорил по телефону и совсем не походил на раскаявшегося человека. Он вел себя так, будто ничего не случилось.

Скандал – это не обязательно крики и разбитая посуда, иногда скандал – это молчаливый провал в коммуникации.

Я очень доходчиво показала ему свое возмущение (была непривычно молчалива и отстранена, заперлась в ванной и включала воду: пусть думает, что я плачу, легла спать без него), а он не внял и будто не услышал. Ходит как ни в чем не бывало, ест мои супы, носит выглаженные мной рубашки и обнимает ночью.

Мне не хотелось акцентировать внимание на ссоре, делать скандал припевом нашей семейной жизни. Поскандалили, и ладно. Он его не заметил, а я заметила. И не простила того, что он не заметил.

«И этот человек упрекает меня в равнодушии к его желаниям!» – возмущенно думала я.

Я решила его наказать. Но не явно, не демонстративно. А так, чтобы он ощутил дискомфорт, пришел ко мне сам, с молящими глазками котика из «Шрека», и спросил: «Что-то не так, да? Я где-то налажал, да?»

Я придумала схему. Я лишу его нежных слов и признаний. Обычно в нашей коммуникации достаточно высока концентрация «любимочек», «котиков», «заек» и т. д., и признания «я тебя люблю» тоже звучат достаточно часто, причем даже без повода. Потому что любовь сама по себе повод.

А тут я была приветлива, улыбчива, «обычна», но без вот этих телячьих нежностей. Прошел день. Два. Неделя. Я ждала развязки. Уже скоро он придет выяснять, куда потерялись адресованные ему «любимки». Я готовилась к разговору, шлифовала фразы.

– Я тебя люблю, – говорил муж.

– Ага, – отвечала я.

Это было сложно. Это как если тебе дарят букет цветов, а ты берешь и хмуро киваешь. И даже без спасибо. Или тебе отдают свою куртку, когда ты замерзла, а ты надеваешь ее и как ни в чем не бывало идешь дальше, не оглядываясь на того, кто остался мерзнуть на ветру твоего безразличия.

Я ждала, ждала, ждала… Я измучилась ждать. А он все не приходил и не приходил клянчить свою порцию нежности. И вот утром в пятницу я проснулась и, лежа в ожидании, когда проснется муж, вдруг поняла, что когда он откроет глаза, я не смогу сказать ему то, что хочу…

И тут меня осенило. Я поняла, что я наказываю не его, а себя. Что когда я говорю признания ему, я на самом деле говорю их как бы себе, для себя. Я сама от этого становлюсь счастливее.

Любовь – это такая восполняемая штука: когда ее отдаешь, то наполняешься сам, и это работает только вот так – круговоротом.