Лучше подавать холодным

Сквозь тьму эхом доносились отзвуки. Звон бьющегося стекла и треск раздираемого дерева. Возгласы испуга и гнева. Один или два раза даже настоящие вопли. Монза догадалась, что кое-кто из местного городского населения дал разграблению ранний старт. Расквитаться с парой недругов или стырить пару завидных вещиц, пока взоры могущественных нацелены на их собственное выживание. Один из редких моментов, когда человек способен обрести что-нибудь за просто так и всё больше и больше народа будут пользоваться этим преимуществом, пока за городом собираются войска Орсо. Вещество скрепляющее цивилизацию уже начало растворяться.

Монза замечала глаза, сопровождавшие их прелестную ватагу, пока они медленно ехали по улицам. Глаза, исполненные страха, глаза, исполненные недоверия, а также другие - пытающиеся понять, достаточно ли они слабы или богаты, чтобы стоило их грабить. Она придерживала поводья правой рукой, невзирая на причиняемую ими боль, так левая могла покоиться на бедре, рядышком с рукояткой. Единственный закон в Виссерине сейчас на острие меча. И ведь враг ещё даже не появился.

Узрел я ад, писал Столикус, и то был осаждённый город.

Впереди них дорога проходила под мраморной аркой, длинная струя воды падала с её замкового камня. Сверху на стене нарисована фреска. В её верхней части на троне восседал великий герцог Сальер, оптимистически изображённый привлекательно пухлым, вместо страдающего тяжким ожирением. Он протягивал благословляющую руку, отеческая улыбка излучала небесный свет. Под ним виссеринские граждане, в ассортименте от черни до аристократов, скромно наслаждались дарами его добродетельного правления. Хлебом, вином, златом. Под ними, вдоль верхнего края арки золотыми буквами в человеческий рост выбиты слова - смелость, милость, справедливость. Кто-то с неуёмной тягой к правде умудрился взобраться туда и намалевал поверх красными полосами - жадность, трусость, пытки.

- А это жирное уёбище, Сальер, дофига о себе возомнил.- Повернувшись к ней усмехнулась Витари, её рыжие волосы дождь окрасил в тёмно-коричневый. - Но полагаю, выделываться ему уже не долго, ведь так?

Монза только буркнула. Всё о чём она думала, глядя на резкие черты лица Витари - насколько ей можно было доверять. Они вот-вот попадут в самый центр военных действий, но более чем вероятно, самая страшная опасность по-прежнему таится внутри их отрядика изгоев. Витари? Здесь ради денег - самое опасное побуждение, ведь всегда рядом та или иная сволочь с карманами пошире. Коска? Разве можно полагаться на знаменитого перебежчика, пьяницу, кого она сама уже однажды и предала? Дружелюбный? Кто бы знал, что, чёрт возьми, творится у него в башке?

Но, по сравнению с Морвеером, те - дружная семья. Она засекла взгляд через плечо и поняла, что тот набыченно хмурится с сиденья повозки. Этот человек сам яд, и почуяв выгоду убил бы её в тот же миг, с лёгкостью, как раздавил бы букашку. Он уже высказался против приезда в Виссерин, но последнее, чего ей хотелось - выкладывать ему все свои соображения. Что Орсо наверняка получил письмо Эйдер. Наверняка положил королевскую награду за её смерть, деньгами Валинта и Балка, и теперь половина наёмных убийц Земного Круга прочёсывают Стирию, стремясь заполучить её голову в свой мешок. Естественно, как и головы всех, кто ей помогал.

Больше шансов, что они уцелеют посреди битвы, нежели вдали от неё.

Лишь одному Трясучке можно было довериться, хотя бы наполовину. Он, сгорбившись, ехал рядом с ней, большой и молчаливый. Его болтовня конкретно бесила в Вестпорте, но сейчас завяла, и странно сказать - оставила пустоту. Он спас ей жизнь в туманном Сипани. Жизнь Монзы значила для неё далеко не то, что раньше, но спасающий её человек по-прежнему охрененно высоко поднимал в её глазах свою оценку.

- Что-то ты вдруг замолчал.

Она с трудом различала в темноте его лицо, лишь жёсткие очертания, тени в глазницах и ямках щёк. - Не думаю, что мне есть что сказать.

- Раньше такое тебя не останавливало.

- Что ж. Я начинаю по другому смотреть на жизнь.

- Неужели?

- Может, по-твоему, мне раз плюнуть, но пытаться не терять надежду требует усилий. Тяжких усилий - и они видимо уже не окупятся.

- Мне казалось, быть хорошим человеком - сама по себе награда.

- А мне стало казаться, что это не та награда за все труды. На случай, коли ты не обратила внимание - мы в гуще войны.

- Поверь мне, я знаю, как выглядит война. Я прожила на ней большую часть жизни.

- Надо же, вот так совпадение! Я тоже. И с того, что я видел, а я видел дофига, война не то место где люди становятся лучше. Думаю, отныне мне стоит вести себя по-твоему.

- Выбери себе бога и воздай ему хвалу! Милости просим в реальный мир! - Однако не сказать, что она не почувствовала укол разочарования, несмотря на все свои усмешки. Пускай Монза давно уже бросила быть порядочным человеком, ей почему-то нравилась возможность ткнуть в такового пальцем. Она натянула поводья и дала лошади вольно. Повозка с грохотом остановилась позади неё. - Нам сюда.