Лучше умереть (ЛП)

  — Я… Ну, ее никто не видел, не так ли?

  — Именно это мы и пытаемся установить. Она не появлялась на работе уже больше недели. У нее есть парень, с которым она могла бы остановиться?

  'Нет. Такого в ее жизни давно не было.

  — А как насчет друзей?

  — Я не думаю, что у нее их было много. По крайней мере, настоящие друзья. Все, что она делала, было работой. Она была очень увлечена своей работой».

  'И семья? У нее есть отец в России. Может быть, она навещает его?

  Иветт покачала головой. 'Точно нет. Она не имела с ним ничего общего. Он не хороший человек. Разве ты не должен все это записывать?

  Он улыбнулся и постучал по своему черепу сбоку. — У меня хорошая память на эти вещи. В ночь убийства вы что-нибудь слышали или видели?

  — Нет, я был на работе в ту ночь. Слава Богу.'

  — Какой работой вы занимаетесь, мисс Купер? Прости, Иветт.

  «Я дежурю в офисе доставки. Я ненавижу это.' Она улыбнулась и засмеялась. — В моем возрасте у меня нет большого выбора.

  Виктор кивнул. Иветта сидела, сдвинув колени и сложив руки на коленях.

  — Вы живете одна, мисс Купер?

  'Да. Почему?'

  «Если бы там был еще один житель, мне пришлось бы поговорить с ними о прошлой ночи. Это все.'

  «Однажды у меня был сосед по квартире. Много лет назад. Я предпочитаю жить самостоятельно. Хотя не знаю, как долго я смогу себе это позволить. В Лондоне так дорого.

  — Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал Виктор. «Мой партнер и я изо всех сил пытаемся накопить на депозит».

  «Послушайтесь моего совета и отправляйтесь куда-нибудь, где вы получите место в два раза больше за те же деньги. Но удачи с этим.

  Виктор сказал: «Я думаю, это все. Спасибо за уделенное время.' Он встал и сказал, когда она пошла делать то же самое. «Не волнуйтесь. Я сам выйду.

  'У вас есть карта? На случай, если я придумаю что-нибудь еще.

  Он похлопал себя по левой стороне груди над внутренним карманом пиджака. — Боюсь, не на мне. Но кто-нибудь, вероятно, заглянет к вам снова.

  — Отлично, — сказала она без энтузиазма.

  'Ваше здоровье. Могу ли я воспользоваться вашим туалетом?'

  'Если вы должны.'

  Как и во всей квартире, здесь был низкий потолок. Когда он щелкнул выключателем, загудел вытяжной вентилятор. Он закрыл за собой дверь. Он постоял минуту. Он не двигался. Ему не нужно было ничего делать, потому что он видел то, ради чего пришел в ванную.

  Когда он вышел и вернулся в коридор, он обнаружил, что Иветт стоит там и ждет его. Ее лицо было суровым и хмурым. — Ты действительно коп? Дайте мне еще раз увидеть ваше удостоверение личности. Лучше не быть кровавым журналистом после обрывков. Меня тошнит от вас.

  Виктор не стал спорить. Он открыл закрытую дверь.

  — Эй, — позвала Иветта, — что ты делаешь? Это моя комната.

  По другую сторону двери находилась спальня. Она была так же полна украшений, как и гостиная. Кровать была безукоризненно заправлена. Не было ни ванной, ни раздвижной, ни гардеробной. Он подошел ко второй двери. Иветт встала у него на пути.

  — Я хочу, чтобы ты ушел.

  Виктор сказал: — Ты утверждаешь, что живешь один, но в твоей ванной есть две зубные щетки. Ты сказал мне, что тебя не было здесь прошлой ночью, но я видел, что у тебя горит свет. Еще не стемнело, но все ваши жалюзи закрыты.

  — Я сказал, что хочу, чтобы ты ушел сейчас же. Убирайся из моего дома.

  — У меня не будет другого выбора, кроме как переместить вас, если вы не дадите мне пройти.

  Она выпрямилась перед ним. — Если вы это сделаете, я вызову полицию. Настоящая полиция .

  — Последний шанс, — сказал Виктор. 'Переехать.'

  Она посмотрела на него. 'Получить. Вне. В настоящее время.'

  — Все в порядке, Иветт, — сказал голос из-за закрытой двери.

  Она открылась и появилась молодая женщина.

  — Здравствуй, Жизель, — сказал Виктор.

  ДВАДЦАТЬ СЕМЬ

  В пять шесть лет она была немного ниже, чем ожидал Виктор. У нее было среднее телосложение с сильными плечами и бедрами. Ее кожа была почти белой и покрыта веснушками на носу и щеках. Ее волосы были окрашены в более темный красный цвет, чем ее естественный цвет, что делало ее глаза еще более голубыми. Они были большими и имели форму миндаля, но были наполовину скрыты дизайнерскими очками. Хотя она была невысокого роста, во всем остальном она была похожа на свою мать. Она попыталась не обращать на это внимания, но он увидел, как она напряглась при звуке своего имени. Она видела, что он знал.

  — Если ты не уйдешь, — сказала Иветта. — Я вызову полицию.

  Виктор проигнорировал ее. Он не сводил глаз с Жизель. Ее глаза были прекрасны, белки насыщенные, почти сияющие, а радужки голубее, чем у любого океана, который он когда-либо видел. У ее матери было то же самое.

  'Кто ты?'

  Иветт сказала: — Он говорит, что он полицейский. Но он солгал. Он вонючий журналист.

  — Нет, не он, — сказала Жизель.

  — Нет, не я, — согласился Виктор. — Я здесь, потому что меня послал твой отец.

  — Отчим, — поправила Жизель. Норимов был прав. Она ненавидела его.

  Он кивнул, признавая свою ошибку. — У меня нет времени объяснять. Важно, чтобы ты пошел со мной.

  Она покачала головой. Один раз. 'Без шансов.'