Лучше умереть!

— Невозможен! Но сделать его невозможным могло лишь одно: мое бесчестье! А я честная. Тогда что все это значит? Или те, что произвели меня на свет, а потом безжалостно подкинули в приют, — преступники? Мой отец был негодяем? И я должна теперь отвечать за его подлость?

— Девочка моя, девочка моя, не говорите так! — простонала Жанна, умоляюще протягивая к Люси руки. — Это кощунство! Разве можно обвинять в чем-то отца?

— А кого же мне тогда обвинять? — яростно воскликнула девушка. — Мамаша Лизон, вы же виделись с Люсьеном… И он поведал вам роковую тайну… Так говорите же, как бы страшна она ни была! Если, обвиняя отца, я кощунствую, значит, мне следует стыдиться матери!

Жанна затряслась. Ей хотелось крикнуть дочери: «Но твоя мать — я! И ты прекрасно знаешь, что я за человек!» И, не зная что ответить, она умолкла, опустив голову. Люси продолжала допытываться:

— Говорите! Ну говорите же! Моя мать совершила какое-то преступление? Почему Люсьен вдруг объявил, что наш брак невозможен?

— Потому что его вынудили сделать это.

— И кто же взял на себя такое право, кто мог вынудить его?

— А вы не догадываетесь? Разве Люсьен когда-нибудь смог бы узнать тайну, из-за которой между вами разверзлась пропасть, если бы кое-кому не было выгодно раскрыть ее? Нашелся человек, который не поленился порыться в прошлом… И этот человек сказал Люсьену: «Если вы не женитесь на моей дочери, то и на Люси я вам жениться не дам. Я запрещаю вам жениться на ней! А если вы это все-таки сделаете, все узнают…»

Тут Жанна умолкла. Продолжать дальше у нее духу не хватило.

— Узнают о чем? — порывисто спросила Люси. — Вы совсем измучили меня, мамаша Лизон… Мне нечем дышать, я просто с ума схожу… Говорю же вам: я должна знать все! Если вы не скажете, Люсьен скажет, я заставлю его сделать это! А если не он, то госпожа Арман. А если и она вздумает молчать, то я пойду к ее отцу и спрошу у него…

— Нет, Люси, никуда вы не пойдете… я сама все скажу… клянусь!

— И мне все станет ясно, и я смогу простить Люсьена?

— Люсьен и вправду не может на вас жениться… Да вы и сами отказались бы выйти за него замуж до тех пор, пока не будет доказана невиновность вашей матери.

Девушка сильно побледнела.

— Невиновность моей матери! — воскликнула она. — Значит, ее в чем-то обвинили?

— Ее приговорили к пожизненному заключению за убийство отца Люсьена Лабру…

Люси дико вскрикнула и закрыла лицо руками. На какое-то время в воздухе повисла зловещая тишина. Первой ее нарушила Люси, она пробормотала:

— Так, значит, меня родила та самая женщина, что убила отца Люсьена и подожгла завод… Ах! Это ужасно!..

— Она ни в чем не виновата, Люси! — воскликнула Жанна.

— Но суд признал ее виновной…

— Суд совершил чудовищную ошибку! Разве вы не слышали, как Люсьен Лабру сам утверждал, что верит в невиновность этой несчастной?

— Если бы он действительно верил, разве бы он бросил меня?

— Он сомневается, и сомнения вынуждают его поступить именно так. К тому же, как он может пренебречь мнением людей?

— Господи! — простонала Люси, в отчаянии ломая руки. — И зачем только меня мать на свет родила?

Слезы потоком хлынули из глаз Жанны Фортье.

— Не надо проклинать родную мать, девочка… — надломленным голосом произнесла она. — Если бы вы знали бедную Жанну, как знала ее когда-то я, вы не стали бы говорить о ней так плохо…

Люси ошеломленно уставилась на Жанну Фортье.

— Вы были знакомы с моей матерью, мамаша Лизон? — спросила она.

— Да, миленькая. И клянусь вам: она была славным человеком, не способным ни на какое зло. Она страстно любила своих детей, их у нее было двое… мальчик и девочка…

— Значит, — воскликнула Люси, — у меня есть брат…

— Был.

— Он умер?

— Не знаю. Он исчез из ее жизни так же, как исчезли вы. Несчастная Жанна безумно любила вас обоих; ей и в голову прийти не могло, что злая судьба разлучит ее с детьми. Да, я знала ее; она была доброй, нежной, любящей; и надо же так случиться, что одному подлецу вздумалось сломать ей жизнь, совершив преступление и с дьявольской хитростью все подстроив так, чтобы обвинения пали на нее… Поверьте мне, Люси, и никогда не проклинайте свою мать…

— О! Я вовсе не проклинаю ее, но ведь она стала причиной моего горя… я так несчастна! Вынесенный матери несправедливый приговор опозорил ее, а теперь этот незаслуженный позор обрушился на меня, и мне приходится тоже нести наказание! Теперь все с отвращением отвернутся от меня, как сделал уже Люсьен! Разве это не ужасно, мамаша Лизон?

— Не теряйте надежды! Кто знает, может быть, в один прекрасный день придет конец выпавшим на вашу долю испытаниям? А вдруг вашей матери удастся отыскать подлинного виновника?

— Она сбежала из тюрьмы. Люсьен говорил мне как-то об этом…

— Да, она сбежала… — горячо сказала Жанна, — и я думаю, для того, чтобы отыскать настоящего преступника… Не отчаивайтесь, девочка моя, не отчаивайтесь, миленькая! Мамаша Лизон вас не бросит. Она вас любит, и будет вас утешать.