Лучше всех или завоевание Палестины. Часть 1. Бытие. Поэтическое прочтение

Душу мы вручим и плоть Богу без остатка.

Благочестием в пути долг вернуть мы сможем.

Благодать нам возврати, милостивый Боже».

Делает широкий жест, ключ Бог вынимает

На рожденье с женских чресл свой запрет снимает.

Забеременела в ночь, хоть ложилась рано,

Вафуилова та дочь и сестра Лавана.

В консультацию идёт женскую Ревекка,

На учёт она встаёт, ходит по аптекам…

Ей прописывают йод, как ревень калеке.

Странно плод себя ведёт в чреве у Ревекки.

На рентген её тогда — срочно просветиться…

Просветили — два мальца бьют друг другу лица.

Не родившись, два плода при утробе бьются.

Рева думает: «Беда будет, как напьются.

Исааковы птенцы только оперятся,

К «Арсенальному»** юнцы быстро приобщатся.

Если их не оградить от рекламы пива,

У несчастных впереди что за перспектива?

Заплетут свои мозги бледной спирохетой.

Господи, убереги их примкнуть к скинхедам.

Запрети читать "Майн Кампф" детям-деградантам,

Не позволь ловить им кайф от дезодорантов.

Век к гадалке не ходить — упекут на зону.

Уголовников плодить — мало в том резону.

Впрочем, много не дадут, да и то условно,

Если парни поведут кич беспрекословно.

За широкий свой карман отморозков этих

В Думу проведёт пахан, за базар ответит.

Будут средь больших мужей зад носить, как комель,

И за яйца Фаберже обезлесят Коми».

Депрессует госпожа, мучают сомненья:

Ей рожать иль подождать слушать поздравленья?

Нет ответа на вопрос, как ей сделать лучше.

Спать не может без колёс, токсикоз замучил.

Как-то вечером торчок ловит с шести пачек,

К ней заходит мужичок, ангел, не иначе:

«Не вини во всём жена поздние ты роды.

В твоём чреве племена разных двух народов,

Кто сильней, тот угнетёт слабого другого.

По задумке всё пойдёт Бога племенного:

Будет меньшему служить тот, который больший».

(Чем несчастнее гроши тем даются горше.

В мире, где царит успех, по закону ушлых

Будет тот, кто «Лучше всех» в одну харю кушать.)

Что Господь имел в виду, ссоривший двух братцев?

Много домыслов в ходу, сложно разобраться.

Двух мальцов Бог поместил в тесную утробу,

Чем навеки застолбил ненависть и злобу.

Неуютно им лежать в темноте, в обиде…

(Ничего, недолго ждать, вырвется либидо

И объявится на свет со своею верой,

Принесёт народам бед, как у нас, к примеру.

Тридцать лет один сатрап правит без амнистий,

Чтоб врагам не разодрать нацию, как листик.

В лагеря отец родной гонит люд аллюром,

Возвышаясь над страной пышной шевелюрой.

Валит лес без дураков, он хозяин крепкий.

Средь поваленных стволов люди — те же щепки.

Но однажды в тот лесок, брат придёт и точка,

В либеральный кузовок наберёт грибочков.

С родовым пятном семит, Каин коммунизма,

Дом на слом определит, чтоб спасти отчизну.

По уральскому хребту, по реке Уралу

Станут рвать державу ту Тувы и Хуралы,

Комкать бедную и мять, а её шуршанье

Многократно повторять вражеским вещаньем.

Так пределы разметать без огня и трупов

Даже не могла мечтать Хельсинская группа.

Либеральные сверчки рты раскроют разом

И начнут свои смычки нафталином мазать.

Чутким ухом им ловить радио Свободы,

Чтоб цикадой повторить, как спускают воду.

Им рубить в страну окно, чтоб в родные дали

На заветное гумно птицы прилетали.

Глядя на сто лет вперёд, в ужасе Саврасов***

Нам явление предрёк жёлто-чёрной расы.

Прилетят в страну грачи, жёлтые мордашки,

Жрать чужие калачи, пить из нашей фляжки,

Бить славян по головам черно-жёлтым клювом,

Поднимая крик и гвалт пред ОМОНа дулом.

С живописцем мэр Москвы тоже стал великим,

Люд готов сжигать мосты от гортанных криков.

За рубли конквистадор выкупил прописку.

Трутся у пришельцев с гор уличные киски.

Городская голова, при такой заботе

Скоро станет вся Москва на гыр-гыре ботать.

Не понять галдят про что жёлтые грачата,

Можно разобрать лишь то, что нельзя печатать.

К пользе родины своей прочь гнать моджахедов

Вылезают из щелей мстители схинхеды.

Темнокожих эта мразь мочит по подворьям.

Кровью обтекает вязь, знак их плодородья

(Свастика наоборот), взятый из Санскрита,

Чтоб под знаком тем урод бил индуса битой.

Так чего хотели вы, горе-либералы,

Как плодили на ТиВи пошлые каналы -

Молодёжи дать вкусить с ветки плод запретный

Иль народу донести Господа заветы?

Шлёт посланье юдофил нашим русофобам…

В Бога их, славянофил, верю не особо.

Иегова шлёт привет, а не Бог наш свыше.

Не один у них портрет на холстине вышит.

Наш Господь и Саваоф, Сына не признавший…

Их единство — блеф жрецов, славы возжелавших.

Всем Творец хотел добра, дал свободу воли

Не за тем, чтоб брата брат по миру футболил.

Бог нас на одни поля всех посеял разом,

Чтоб широким был наш взгляд, а не узкоглазым.

Глядя в нашей стороне на близняшек двойню,

Радуюсь за них вдвойне благостью Господней.

Не с двойняшек, но торчу с Гека я и с Чука,

Но папаше не прощу я внучка подлюку.

В щелочку пролез наверх, не мешал животик.

Вот кого бы я подверг обрезанью плоти.

С зада толстого весьма сдёрнул бы подтяжки.

Плачет по нему тюрьма за его промашки.

Вот кого бы резанул прямо без наркоза

За родимую страну, за старушек слёзы.

По сей день я не пойму этого урода -

Недоумок по уму или враг народа?

Неслучайно плохиши Русь заполонили.

За буржуйские гроши край опустошили.

Чтобы зубом с кондачка на страну не чмокал,