Лучше всех или завоевание Палестины. Часть 1. Бытие. Поэтическое прочтение

Столько смог к рукам прибрать наш, не из чудовищ.

С ЕБН переписать он сумел законы,

Чтобы честно воровать и не знать препона.

Он заставил Альбион не за тем прогнуться,

Чтобы каждый миллион смог домой вернуться.

Премиальные не в счёт футболистам нашим.

Миллион ему ничто — хоть спусти в парашу.

Всех сумел он удивить действием похожим:

Ведь зажравшимся платить — суть одно и то же.

Их плетьми гонять пора, да кормить соломой…)

Дал заданье Авраам Старшему по дому:

«Поезжай-ка срочно ты, где тебя не ждали,

Прогони свои понты пред невинной кралей,

Золотишком побренчи, за красивы речи

Привези хоть на печи девушку с Двуречья

В парандже или в шелках, хоть в одном исподнем.

В помощь выписан в верхах ангел нам Господень.

В ЗАГС сманить с ним в добрый час сможете хоть чёрта.

Впрочем, женщина подчас чёрта поупёртей.

Жить с такой, что острый нож под трусами прятать.

На такую попадёшь — я снимаю клятву.

Только сына под валки не столкни беспечно,

Не заманивай в силки милого Двуречья,

Где девчат словно зайчат меж Окой и Волгой.

Был я в тех полях зачат, да свинтил надолго.

Гарантировал успех Иегова лично.

Для того, кто «Лучше всех»* родина вторична».

Сунул под стегно тогда руку раб по локоть,

Патриарху клятву дал и отбыл под клёкот

Серебристых журавлей в край летевших прямо,

Где ещё Аврам Еврей не был Авраамом.

Взял верблюдов, накидал раб в рюкзак сокровищ.

(Знал бы сколько — зарыдал наш не из чудовищ.

Если б нал тот по уму сиклями развесить,

Здесь хватило бы ему на четыре Челси**.)

У наложниц Исаак ждёт жену, томится…

Драх нах остен! У зевак загорелись лица.

Пацифисты-пацаны несогласных били:

Лишь бы не было войны, а кибуцы были.

Держит раб путь на Евфрат, лёгок путь не очень -

Днём восточная жара, колотун бьёт ночью,

Чресла от седла саднит. Появился город

Авраамовой родни, вотчина Нахора.

«Далеко забрался брат. При его престиже -

Думает уставший раб — мог бы жить поближе».

Поднимается на холм, видит у колодца

Разомлевший слабый пол щурится на солнце.

Лик открыли в поллица женщины прилюдно

И глазеют на гонца и его верблюдов.

Раб взмолился: «На жаре не томи Всевышний,

Сделай так, что поскорей на ловца зверь вышел.

Господин наш, сотвори Аврааму милость -

Сделай, чтоб на раз, два, три дева появилась.

И когда я ей скажу: Напои водицей,

Сделай так, чтоб паранджу скинула б девица

И ответила в тот миг в местности безлюдной:

Сам напейся и своих напои верблюдов.

Я ж воочию пойму — сотворил Бог милость

Господину моему, что другим не снилась.

Девушка стройна, мила, истинное чудо,

Столько в ней добра, тепла — хватит на верблюда.

Не придется мне гадать, вверх кидать монету.

Кто она, я буду знать по её ответу».

Просишь Бога дать совет — Он ответит фигой.

Здесь вопрос — та или нет — разрешился мигом.

Говорит ещё семит скомкано и нервно,

А к нему уже спешит, быстрая как серна,

Девушка лицом бела, волосы как сажа,

С детства пиво не пила, не курила даже.

Тонкой талии узор до осиной сужен,

И ни разу до сих пор не позналась мужем.

С неолита, господа, мы весьма похожи…

Нравы, разве что, тогда выдались построже.

Ситуация проста: нелюдимо место,

Вышла вдруг из-за куста девушка-невеста,

На плече несёт кувшин, плещется водица…

Подбегает к ней один, просит освежиться

Бомж небритый, запашок… Кто такой, откуда?

На запястье ремешок погонять верблюда.

Резким жестом паранджу скинула девица,

Чтоб верблюдам и бомжу предложить водицы…

Не советую вам злить девушек восточных:

Что воды хотел испить — позабудешь точно.

Как сполох бровей крутых загорелись очи:

«А верблюдов ты своих напоить не хочешь?»

Так ответ раб получил, быть ли ей женою,

Благость Божию вкусил, но какой ценою:

Пьют верблюды не спеша воду утомлённо.

Девушка раба в ушат кинула приёмом

Силовым, сама бежать с криками проклятья…

Долго не придётся ждать, как примчатся братья

И, конечно, будут бить… Раб стрелою мчится -

У дверей перехватить резвую девицу.

Выскочил наперерез, дарит ей браслеты,

Десять сиклей общий вес, а ответа нету.

В ухо крепится серьга, штучка непростая…

Как бы ни была строга, девушка растает,

Лишь бы случай улучить… В этот раз, похоже,

Не случится получить от братьёв по роже

Авраамову «бомжу». Золото и серьги

Ублажили госпожу, распахнули двери…

Поступают все кругом со сватами строго -

Либо проходите в дом, либо прочь с порога…

Брат, как истинный Лаэрт, рвётся разъярённый

В драку… Раб ему конверт с пачкою зелёных…

Сколько стоит голова у невесты тайны

Брат не делал, и Лаван звался не случайно.

Ла`вы*** он пересчитал, как бойцовский кочет

Задираться перестал. Был Лаван отходчив.

Слава Богу, обошлось без битья гундосых.

И уже желанный гость задаёт вопросы:

«Где отец проводит ночь? Почему в отлучке?»

Оказалось, эта дочь через брата внучка

Аврааму, с юных дней здесь братьёв имеет.

Значит надо поскорей ехать в Хананею,

Где у иорданских вод суженый заждался,

Чтобы славный их народ цвёл и размножался.

Гостя, что слегка небрит, в дом ввела Ревекка,

Уезжаю, говорит, с этим человеком.

Пять верблюдов воду пьют. Не в обиде братья.

Всё нормально будет тут, золотишка хватит.

Здесь и ситец, и парча, сватовство в разгаре…

(А могло бы сгоряча — по небритой харе.)

Успокоился народ на подачки хваткий.