Лучшее время для любви

- Мне говорили, что, возможно, даже раньше, чем я научился ходить. В два года меня уже катали на пони. А в четыре разрешили ездить на нем самому. Под присмотром, разумеется.

- Вероятно, ты из тех, про кого говорят, что они родились в седле.

- Возможно. Но в седло можно сесть в любом возрасте… Почему ты спрашиваешь? - Он затаил дыхание, ожидая ее ответа.

- Я никогда не интересовалась лошадьми, но сейчас я ими просто очарована. Они такие красивые…

- А верхом ты не хотела бы ездить?

- Это, должно быть, что-то невероятное - чувствовать в лошади партнера.

- Я мог бы тебя научить, - предложил он. - После того, как…

- Как родится ребенок, - закончила она за него. - Возможно.

Она не спешила брать на себя никаких обязательств. Он сделал паузу, решая, как лучше подойти к этой теме.

- Почему ты так не любишь деревню?

Она помолчала.

- Знаешь, мне и самой это интересно. Возможно, потому, что я никогда не жила в деревне. Это - неизвестное… а я боюсь неизвестности.

Нэд вспомнил, как Уилл в свою первую ночь здесь никак не мог заснуть. Было очень темно и тихо, и это его пугало. В тринадцать лет все, о чем он мечтал, - это поймать попутку, уехать подальше и жить самостоятельно. Он тоже был птицей со сломанным крылом, пока Ручей Пять с Половиной Миль и любовь Хадсонов не подействовали на него своей магией.

- Может быть, ты боишься неизвестности, потому что каждый раз, когда тебя отдавали в другую приемную семью, ты попадала на незнакомую территорию? Наверное, это очень страшно для ребенка - постоянно жить в режиме адаптации.

- Может, и так. Во всяком случае, когда я наконец получила возможность сама распоряжаться своей жизнью, я цеплялась за все знакомое. Ричмонд, где я сейчас живу, находится рядом с Эбботсфордом, где я жила с бабушкой и дедушкой. В любое время я могу пойти туда и посмотреть на дом, где когда-то у меня была семья. Дом, конечно, изменился, но все еще стоит.

- Это своего рода потребность в безопасности. Вроде своего одеяла, как у дочери Уилла например.

Фрейя рассмеялась.

- Для одеяла я уже слишком взрослая.

- Но не для чувства безопасности. Это нужно всем, независимо от возраста.

- А как насчет тебя? - спросила она. - Почему ты так ненавидишь город?

- Я думаю, это восходит к моему детству. - Хотя катастрофа с Лиэнн тоже сыграла свою роль.

- Ты сказал, что чувствовал себя изгнанником, когда вам пришлось жить в Брунсвике - тоже довольно-таки крутой район.

Он фыркнул.

- Только не для меня. Да, я чувствовал себя как изгнанник или как зверь в клетке. В глубине души я считал, что меня отправили в город в наказание.

Она нахмурилась.

- За что?

- Даже когда я был маленьким, я видел напряженность в отношениях между родителями и пытался как-то это сгладить.

- Миротворец даже тогда.

Он пожал плечами.

- Но все мои усилия пропали даром. Я потерпел неудачу. Это была моя вина, что мои родители расстались. По крайней мере, так я тогда думал. И за эту неудачу я был наказан - меня отправили в город. Отец и мать были страстными натурами, которым просто нужно было разобраться в их отношениях, но мне было очень нелегко. Я помню, как Хью однажды повел меня на аттракционы, но мне там ничего не понравилось.

- Ты и тогда был упрямым.

- Разве я сейчас упрямый?

- Да. Очень. - Она помолчала. - Я думаю, что мы оба упрямы. Ни один из нас не сделал и шага, чтобы преодолеть разделяющие нас барьеры.

- За исключением «никаких детей».

- Это получилось случайно, - напомнила она.

- Счастливая случайность.

Она улыбнулась, но потом ее лицо снова стало серьезным.

- Мы не рассмотрели никаких компромиссов. Но, на мой взгляд, любой компромисс был бы односторонним. Ты не откажешься от своей жизни здесь, это я должна буду отказаться от своей жизни в городе.

- Я уже думал об этом.

- Неужели?

- Тебя это удивляет?

- Честно говоря, да. Этот момент, похоже, не подлежал обсуждению.

Он повернулся на стуле, чтобы они оказались лицом к лицу.

- Помнишь, ты говорила, что боишься, что из тебя не выйдет хорошая мать, потому что твоя мать не заботилась о тебе?

- Помню. С тех пор я много думала об этом. Теперь, когда я сама скоро стану матерью, я поняла, что у меня все же была материнская любовь. Только она была не от матери, а от бабушки. Кроме того, мы совсем разные. Мне двадцать восемь, а не семнадцать. У меня есть карьера, сбережения, и…

- И, не забудь, что у ребенка есть отец, который хочет быть частью его жизни.

- Я как раз собиралась это сказать. - Она улыбнулась, ее глаза заблестели. - У нашего ребенка действительно есть замечательный отец. - Она старательно избегала его прикосновений, но когда он взял ее руку в тонкой шерстяной перчатке, она с чувством ее пожала.

- И замечательная мать, - сказал он. - Я в этом не сомневаюсь.

Она опустила глаза.

- Прости, что я сразу не сказала… о беременности. Для меня это было шоком. А потом я подумала…

- Я знаю, что ты подумала, мы это уже выяснили. Давай вернемся к тому, о чем я начал говорить. Ты беспокоилась о влиянии твоей матери на тебя. А теперь подумай о моих родителях.

Она подняла голову.

- Ну, вообще-то я их не знаю, так что…