— Но если она просидела здесь столько времени, что успела сгрызть твою туфлю… — Глаза у Льюиса остекленели, он замолчал, судорожно пытаясь собраться с мыслями. — И зачем я только принимал теобром?! Вот так всегда! Стоит почувствовать себя в безопасности, расслабиться, получить немного удовольствия — и тут!..
— Выходит, твой сценарий стырила Картиманда Брайс! — воскликнул я, вскочил на ноги и тут же вцепился в спинку стула, чтобы не упасть. — Она забралась к нам и не заметила, что за ней увязалась поганая собачонка!
— Да, наверное! — У Льюиса вспыхнули и тут же снова погасли глаза. — Нет, совершенно не обязательно. В кинозале у этой бабы не было собак. Ты что, не помнишь, что их увели еще во время обеда?!
— Да, ты прав! — Я снова рухнул на стул. — Собака могла смыться из комнаты Картиманды и забраться к нам сама по себе…
— Значит… Значит… Не знаю! Ничего не соображаю! — уныло покачал головой Льюис. — А что нам делать с несчастной зверушкой? Наверное, придется признаться ее хозяйке!
— Ни в коем случае! — отрезал я. — Я еще ни о чем не договорился с Херстом, а он просто помешан на правах животных и добром обращении с ними! Что мне ему сказать? «Извините, дорогой мистер Херст, но я был вынужден размазать по стенке вашего дома маленькую собачку!» Скажи спасибо, что хоть здесь за нами не следят кинокамеры.
— Но ведь надо же что-то делать! — запротестовал Льюис — Не можем же мы оставить дохлую собаку у тебя на полу. Может, нам ее закопать?
— Нет! Когда Картиманда спохватится, собаку станут искать, — сказал я. — Могилу найдут, собаку выкопают, убедятся в том, что кто-то ее прикончил, а потом воровато спрятал. Этого только не хватало!
— Надо спрятать там, где ее не найдут! — заявил Льюис. — Давай бросим ее за забор. Пусть ее сожрут дикие животные!
— Думаю, зебры не соблазнятся этой падалью, — сказал я устало потирая виски. — И вообще, не знаю, как ты, а я так устал, что не смогу перебросить ее за забор с первого раза, а потом одна из кинокамер Херста снимет, как я бегаю и кидаю через забор дохлую собаку…
— Слушай! — воскликнул я, озаренный внезапной идеей. — У Херста тут ведь зверинец. Пошли подбросим Чучхе в клетку со львами!
— А если мы промажем мимо клетки?! — с содроганием возразил Льюис.
— Ну и черт с ним! — Я встал на ноги. — Пошли! Чего тут ломать голову?! Собаки каждый день дохнут по самым разным причинам!
Собравшись с нашими нечеловеческими силами, мы ринулись на улицу и помчались так быстро, что кинокамеры Херста зафиксировали в неверном свете звезд разве что две размытые еле заметные тени. На ступенях парадной лестницы Главного здания остался лежать трупик собаки в более или менее естественной позе. Если нам повезет и к утру Чучхе как следует окоченеет, никто не докопается до причин ее смерти.
Приняв душ и немного придя в себя, я открыл полевое коммуникационное устройство в чемодане и, присев перед ним на корточки, стал печатать донесение, с трудом попадая по крошечным клавишам.
«
Я не стал сообщать о пропаже сценария с автографом Валентино. Зачем тревожить Компанию? Ведь мы наверняка найдем его! Известно, что 20 декабря 2326 года — в разгар вспыхнувшего интереса к прошлому Голливуда — реставратор старинной мебели обнаружит этот сценарий в потайном отделении шкафчика испанской работы, принадлежавшего ранее У.Р. Херсту, но купленному впоследствии компанией «Доктор Зевс Инкорпорейтед». Подлинность сценария докажут, и он будет продан на аукционе за сногсшибательную — даже на фоне инфляции XXIV века — сумму. А ведь историю не изменить, правда?
Я зевнул, блаженно потянулся и хотел было выключить коммуникационное устройство и пойти спать, как вдруг негромкий звуковой сигнал оповестил меня о том, что пришло ответное сообщение. Поморщившись, я присел перед устройством и прочел:
«
Я дважды перечитал текст.
Понятно! Компания согласилась с моим предложением. Я пообещаю Херсту бессмертие, но дам только восемнадцать лет, отведенных ему историей. Он не проживет и трети этого срока, если я не приведу в порядок его сердце. Но о какой «модернизации» идет речь?! Странно…