Лучшие истории о невероятных преступлениях

– Убить человека, – сказал Уайт, будто внезапно постарев, – не так просто, как можно подумать. Все ничего, пока ваша рука не окажется на спусковом крючке. Потом из вас как будто выпускают весь воздух. Кажется, что вы не сможете, физически не сможете это сделать. Это как ударить упавшего человека. И, странное дело, в ту секунду я чуть не пожалел старого бедолагу. Он выглядел таким напуганным, отмахиваясь от моего пистолета, как летучая мышь, пытающаяся улететь.

– Минуточку, – перебил его Маркуис, – вы часто пользовались огнестрельным оружием?

Уайт был озадачен.

– Нет. Самым смертоносным, что я держал в руках, была пневматическая винтовка в моем детстве. Но я полагал, что в запертой комнате не должен промахнуться. Однако я промахнулся. Мне продолжить? Судья побежал от меня вдоль задней стены. Тогда он, ясное дело, был жив. Поймите, все заняло несколько мгновений, произошло так быстро, что это сбивает с толку. В тот момент он находился лицом к стене, расположенной позади меня и справа.

– Значит, лицом к углу, где стояла желтая ваза? Ваза, где позднее обнаружили «Браунинг»?

– Да. Казалось, судья повернулся, чтобы выскочить из комнаты. Потом я услышал еще один выстрел. Вроде он раздался сзади и справа от меня. Я почувствовал… нечто вроде ветерка, если вы понимаете, о чем я. После этого Мортлейк схватился за грудь. Он обернулся и сделал несколько шагов назад, немного качнулся, опять же назад, а затем упал головой на стол. Как только судья упал, ваш сотрудник, – Уайт кивнул в сторону Пейджа, – перелез через окно. И это все, что я могу рассказать.

– Вы видели в комнате кого-нибудь до или после второго выстрела?

– Нет.

Помощник комиссара мрачно глянул на Пейджа:

– Вопрос к вам, инспектор. Можно ли было спрятать какое-либо механическое устройство в той комнате, которое произвело бы выстрел из пистолета – незаметно для присутствующих?

Пейдж не стал медлить с ответом. Они с Борденом обыскали ту комнату весьма тщательно.

– Это совершенно невозможно, сэр, – заявил он. – Мы чуть не разобрали этот павильон на фрагменты. К тому же, – он слегка улыбнулся, – вы можете исключить и мысль о потайном ходе или люке. Там бы даже мышь не проскочила… Кроме того, в желтой вазе лежал пистолет, из которого стреляли в кабинете.

Полковник Маркуис вздохнул и произнес:

– Да, похоже, мы должны признать, что второй выстрел совершил кто-то, находившийся в комнате. Послушайте, Уайт, как далеко вы были от судьи, когда выстрелили в него?

– Примерно на расстоянии пятнадцати футов.

– Ясно. Мы предполагаем, что кто-то бросил этот пистолет в вазу. Ваза была слишком высокой для того, чтобы тихо положить туда пистолет. Так что должен был раздаться шум от его падения. – Он посмотрел на Уайта. – Вы слышали какой-нибудь звук?

– Я не знаю. Честно, не знаю. Не могу припомнить…

– Вы понимаете, – с неожиданной резкостью проговорил Маркуис, – что, по вашим словам, получается совершенно невозможная ситуация? Вы считаете, что кто-то, очевидно, сбежал из комнаты, которая была заперта и охранялась со всех сторон? Как? Как это могло произойти?

Он замолчал, когда в кабинет вошла его секретарша и тихо сказала ему что-то. Полковник Маркуис кивнул.

– Это полицейский судмедэксперт, – пояснил он Пейджу. – Он произвел вскрытие, и результаты оказались настолько любопытными, что он решил лично со мной встретиться. Что весьма необычно. Пусть он войдет!

Воцарилась тишина. Уайт тихо сидел на своем месте, но при этом уперся локтями в спинку кресла, и на его крупном красивом лице застыло ожидание. Пейдж догадывался о его чувствах. Если найденная в теле судьи пуля оказалась 38-го калибра, это означало для него конец.

Судмедэксперт, доктор Галлатин, взволнованный и нервный, вошел в кабинет с портфелем в руке.

– Доброе утро, доктор! – приветствовал его полковник Маркуис. – Мы ждали от вас новостей. Каков ваш вердикт? – Он подтолкнул два пистолета, лежавших на столе. – Мнения разделились. Одни считают, что мистер Мортлейк был убит пулей из револьвера «Айвер-Джонсон» тридцать восьмого калибра, выпущенной с расстояния около пятнадцати футов. Другие полагают, что его убила пуля из пистолета «Браунинг» тридцать второго калибра с расстояния около двадцати пяти футов. Кто из них прав?

– Никто, – ответил судмедэксперт.

Полковник Маркуис медленно опустился в кресло.

– Что вы имеете в виду под словом «никто»?

– Я сказал «никто», потому что обе стороны ошибаются, сэр. На самом деле судья был убит пулей из пневматического пистолета «Эркманн», предположительно, двадцать второго калибра с расстояния около десяти футов.

Маркуис и глазом не моргнул, но Пейдж догадывался, что старый сыч редко в жизни получал столь неожиданные известия.

Он по-прежнему сидел выпрямившись, холодно глядя на хирурга.

– Я надеюсь, доктор Галлатин, – произнес он, – что вы трезвы?

– Совершенно трезв, к сожалению, – усмехнулся тот.

– И вы уверяете, что был произведен еще и третий выстрел в комнате?