Лучшие романы

– Пожалуй, вы хорошо осведомлены в этих делах, – заметил Грэм.

– Я знаю то, что сам слышал. Это мне не Болтающая Машина рассказала.

– Конечно, нет, – согласился Грэм, пытаясь сообразить, что такое Болтающая Машина. – И вы уверены, что именно Острог организовал восстание и разбудил Спящего? Только ради самоутверждения, из-за того, что его не избрали в Совет?

– Думаю, каждый об этом знает, – сказал старик. – Кроме круглых дураков. Он хотел стать хозяином. Через Совет или без него. Это всем известно. И вот мы сидим в темноте, а рядом валяются мертвые тела! Но где же вы были, если не слыхали об этой сваре между Острогом и семьей Верни? И как вы думаете, из-за чего возникла эта свара? Из-за Спящего? Вы считаете, что Спящий – подлинный и пробудился сам, а?

– Я мало что знаю. Я куда старше, чем кажусь, – сказал Грэм. – И память у меня слабая – особенно на события последних лет… Будь я Спящим, я, говоря по правде, не мог бы знать меньше.

– Старше, говорите? – прокряхтел старик. – Вы не выглядите очень уж старым. Конечно, не всякий сохранит память до моих лет. Но такие важные события! А вы ведь моложе меня, гораздо моложе. Что ж, я не сужу о людях по себе. Я-то крепок для своих лет. А вы, может, состарились в юности.

– Так и есть, – сказал Грэм. – Со мной вообще случилась странная история. Я очень мало знаю. Кстати, об истории – ее я, можно сказать, и вовсе не знаю. Спящий и Юлий Цезарь – для меня одно и то же. Очень интересно слушать, как вы толкуете обо всем этом.

– Мне-то кое-что известно, – сказал старик. – Уж будьте уверены. Однако… Тише!

Они умолкли и стали прислушиваться. Прокатился тяжелый гул, от сотрясения вздрогнула скамейка. Прохожие остановились и стали переговариваться. Старика одолевало любопытство. Он окликнул проходившего мимо человека. Грэм, ободренный его примером, встал и заговорил с другими. Никто не имел понятия, что произошло.

Грэм вернулся на место и услышал невнятное бормотание старика. Некоторое время они не разговаривали.

Мысль о гигантской битве, такой близкой и в то же время такой далекой, мешала Грэму сосредоточиться. Прав ли старик, верны ли слухи о том, что революционеры побеждают? Или они ошибаются и красная полиция сметает все на своем пути? В любое время военные действия могли захлестнуть эту тихую часть города и застигнуть его здесь. Грэму не терпелось узнать как можно больше, пока есть время. Он быстро повернулся к старику, но не решился задать вопрос. Зато старик, заметив его движение, заговорил сам.

– Так вот, этот Спящий, на которого только дураки надеются… Я всю его историю знаю, я всегда хорошо разбирался в истории. Я еще мальчишкой – давно было дело – любил читать печатные книги. Вы-то вряд ли знаете, что это такое. Наверное, и не видели ни одной: они истлевали и рассыпались, и Санитарная компания их сжигала, а из золы делали облицовочные плитки. Правда, от книг хоть и была грязь, но и польза тоже. По ним учились. Эти новомодные Болтающие Машины… вам-то они не кажутся новомодными, а? Их легко слушать, а еще легче забыть, что услышал. Но я проследил всю затею со Спящим с самого начала.

– Вы вряд ли в это поверите, – тихо сказал Грэм, – но я настолько невежествен и так погрузился в свои мелкие дела – а они сложились очень странно, – что ничего об истории Спящего не знаю. Кем он был?

– Вы не знаете? – воскликнул старик. – А я знаю, я все знаю. Он был небогат, ничего собой не представлял. И связался с легкомысленной женщиной, бедняга! А потом впал в транс. Тогда, в старину, были такие штуки, такие коричневые… да, серебряные фотографии… На них можно видеть, как он лежал полтора гросса лет назад. Да, полтора гросса лет назад!

«Связался с легкомысленной женщиной, бедняга», – повторил про себя Грэм, а вслух добавил:

– Ну, продолжайте же.

– Был у него кузен по имени Уорминг, одинокий бездетный человек; он сделал большое состояние, спекулируя на дорогах, – на первых идемитовых дорогах. Но вы об этом, конечно, слышали? Нет? Почему? Он скупил все патенты и основал большую компанию. В те времена были гроссы гроссов различных фирм и компаний. Гроссы гроссов! Его дороги прикончили все старые железные за две дюжины лет. Уорминг скупил их и перевел на идемит. Он не захотел дробить свою огромную собственность или продавать акции, а завещал все Спящему и назначил Совет опекунов, членов которого сам же выбрал и подготовил. Он знал, что Спящий не проснется, будет спать и спать, пока не умрет. Прекрасно знал! А тут еще один американец, у которого оба сына погибли при кораблекрушении, тоже завещал Спящему свое состояние. И Совет опекунов с самого начала получил в свое распоряжение собственность на дюжину мириадов львов, если не больше.

– Как его звали?

– Грэм.

– Нет… Я имел в виду… того американца.

– Избистер.

– Избистер! – воскликнул Грэм. – А ведь я так и не узнал его имени.