Лучшие романы

– Капитуляция! Они сдались! Дюжанд человек! Два дюжанда! Острогу ура! Ура Острогу! – Крики постепенно затихли, стали неразборчивыми.

Прошли с криками еще несколько человек. Грэм пытался уловить смысл услышанного. Он засомневался, по-английски ли они говорят. Слышались искаженные до неузнаваемости обрубки слов, похожие на пиджин-инглиш, на какой-то негритянский диалект. Задавать вопросы он не решался. Впечатление от этих людей противоречили сложившемуся у него мнению о восстании, но вместе с тем они подтвердили слова старика, сказанные об Остроге. Не сразу удалось поверить, что все эти люди радуются поражению Совета, что Совет, который преследовал его с такой настойчивостью и энергией, оказался в конце концов слабейшей стороной в конфликте. Но если это правда, что будет с ним? Несколько раз он почти решился задать прямой вопрос. Один раз даже пошел за маленьким добродушного вида толстяком, но не набрался смелости, чтобы обратиться к нему.

Наконец до Грэма дошло, что можно спросить об Управлении ветродвигателей, хотя он не очень-то понимал, что это такое. Первый, к кому он обратился, обозначил только направление – в сторону Вестминстера. Второй показал более короткий путь, но Грэм с него сбился. Третий посоветовал сойти с движущихся дорог, которых он до сих пор придерживался, не зная других путей, и спуститься по лестнице с центральной полосы в темноту поперечного прохода. За этим последовали не слишком оригинальные приключения. Главным была встреча с каким-то неразличимым во тьме хриплым существом. Оно о чем-то говорило на странном диалекте, показавшемся Грэму чужим языком; густой словесный поток, где изредка попадались скелеты английских слов – видимо, современный жаргон дна. Затем рядом запела девушка: «Тра-ля-ля, тра-ля-ля». Она тоже заговорила с Грэмом, и ее английский был отмечен примерно теми же свойствами. Она объявила, что потеряла свою сестру, несла чепуху, хваталась за него и смеялась. Он слабо запротестовал, и она опять канула во тьму.

Шум усиливался. Люди шли мимо, топая и возбужденно крича:

– Они уже сдались!

– Совет сдался!

– Совет? Да не может быть!

– Так говорят на дорогах!

Проход, казалось, стал шире. Внезапно стены кончились. Грэм вышел на широкое пространство, заполненное возбужденными людьми. Спросил дорогу у какой-то смутной фигуры.

– Держи прямо на ту сторону, – ответил женский голос.

Грэм оторвался от своей путеводной стены и тут же наткнулся на столик со стеклянной посудой. Глаза привыкли к темноте, и стали видны два длинных ряда таких столиков, по обеим сторонам прохода. Грэм двинулся вдоль них. Пару раз от столов доносился звук стаканов и чавканье. Видимо, там сидели люди, достаточно хладнокровные, чтобы пообедать, или достаточно дерзкие, чтобы украсть еду, наперекор социальным потрясениям и темноте. Далеко впереди и вверху появился полукруг бледного света, потом исчез за черным краем стены. Грэм нащупал впереди ступени и очутился на галерее. Услышал всхлипы – у перил прятались две испуганные маленькие девочки. При звуке шагов дети замолчали. Он попробовал утешить их, но они словно окаменели. Удаляясь, он снова услышал плач.

Вскоре он оказался у подножия лестницы, уходящей в широкий проем. Сверху пробивался сумеречный свет. Выйдя из темноты, Грэм вновь оказался на улице с подвижными платформами. Вдоль нее с криками валила беспорядочная толпа. Тут и там вразнобой орали революционный гимн – по большей части без мелодии. Пылали факелы, метались, бились в истерике тени. Грэм дважды спросил дорогу и оба раза получил ответ на том же грубом диалекте. Только с третьей попытки ему удалось услышать что-то вразумительное. Хотя до Управления ветродвигателей в Вестминстере оставалось две мили, найти дорогу было уже нетрудно.

Приблизившись наконец к району, где располагалось Управление, он по шумным процессиям, по общему радостному оживлению и, наконец, по вновь вспыхнувшему свету понял, что Совет рухнул окончательно. Однако об исчезновении Спящего по-прежнему не сообщалось.

Освещение вернулось в город с ошеломляющей внезапностью. Грэм остановился, мигая, люди вокруг него тоже встали, ослепленные. Свет накрыл Грэма среди возбужденных толп, забивших платформы напротив Управления ветродвигателей; со светом пришло ощущение наготы и незащищенности, и смутное намерение примкнуть к Острогу обернулось острым желанием.