Лучшие романы

Пока он говорил, появилась и нависла над развалинами искромсанная глыба очень высокого белого здания. Эта громада была отрезана от общей массы домов полосой безжалостных разрушений. Черные провалы обозначали разорванные взрывом проходы; большие залы лишились потолков, их внутреннее убранство зловеще белело в зимнем утреннем свете, а из разбитых стен свисали пучки оборванных кабелей, тросы, погнутые металлические балки. Среди всех этих гигантских обломков передвигались красные пятнышки – защитники Совета. То тут, то там холодные тени озарялись слабыми вспышками. Поначалу Грэму показалось, что атака на это изолированное белое здание успешно развивается, но вскоре он заметил, что отряд повстанцев вовсе не продвигается вперед, а, укрывшись среди колоссальных руин, окружающих изувеченную крепость, ведет ответную стрельбу.

Подумать только, всего десять часов назад он стоял под вентилятором в небольшой комнате внутри этого здания, пытаясь угадать, что происходит в мире!

Внимательно наблюдая картину, медленно проплывающую через центр зеркала, Грэм убедился, что белое здание со всех сторон окружено развалинами. Острог короткими фразами объяснял, как обороняющиеся пытались с помощью таких завалов остановить штурм. Бесстрастно сообщил о крупных людских потерях. Указал на импровизированный морг среди развалин, на пункты скорой помощи, которые подобно червям в сыре кишели вдоль разрушенных движущихся платформ. С гораздо большим интересом он указывал на разные части здания и на позиции осаждающих. Вскоре Грэм получил достаточное представление о гражданском конфликте, сотрясавшем Лондон. Это было не случайным стихийным возмущением, а блестяще организованным государственным переворотом. Проникновение Острога во все детали было поразительным; казалось, он знал, чем занята каждая красная или черная точечка, ползущая по зеркалу.

Огромная черная тень его руки протянулась через светящуюся картину, указала на комнату, в которой держали Грэма, и проследила через руины путь, проделанный им при побеге. Грэм разглядел и бездну, через которую он перебирался, и ветряки, среди которых прятался от летающей машины. Остальная часть его пути попадала на зону разрушений. Он снова взглянул на здание Совета, но оно уже наполовину скрылось, а справа вплывало смутно различимое в туманной дали скопление куполов и шпилей на склоне холма.

– Значит, Совет на самом деле свергнут? – спросил Грэм.

– Свергнут, – ответил Острог.

– И я… Это действительно правда, что я…

– Да, вы – Хозяин мира.

– А этот белый флаг…

– Это знамя Совета – знамя владычества над миром. Оно сейчас падет. Борьба окончена. Атака на театр была их последней отчаянной попыткой. У них осталось около тысячи человек, некоторые из них ненадежны. У них мало боеприпасов. А мы возродили старое военное искусство. Отливаем пушки.

– Но, позвольте. Разве этот город – весь мир?

– Практически, это все, что оставалось от их империи. Города кругом либо восстали, либо ожидают исхода борьбы. Ваше пробуждение сбило их с толку, парализовало.

– Но разве у Совета нет летающих машин? Почему они не вступают в бой?

– Да, это у них есть. Но большая часть аэронавтов восстала вместе с нами. Они не рискуют сражаться на нашей стороне, но и не выступают на стороне Совета. Нам просто необходимо заручиться их поддержкой. Половина аэронавтов с нами, остальные знают об этом. Им точно известно, что вы бежали, – те, что вас упустили, прилетели обратно. Час назад мы убили человека, стрелявшего в вас. Мы заняли летные площадки на окраинах, по всему городу, где сумели, и захватили аэропланы. Что же до небольших летающих машин, то мы открыли такую пальбу, что им было не подобраться к зданию Совета. Сев в городе, они не смогли бы подняться, потому что здесь нет места для разбега. Несколько машин мы сбили, несколько приземлились и сдались, а остальные улетели на континент искать дружественный город, пока у них не кончилось горючее. Большинство этих людей рады были бы попасть в плен и остаться невредимыми. Кувыркнуться вниз вместе с летающей машиной – не слишком приятная перспектива. Так что и с этой стороны у Совета нет шансов. Его время истекло.

Острог рассмеялся и снова повернулся к овальному зеркалу, чтобы показать Грэму летные площадки. Но даже четыре самых ближних почти не были видны в утреннем тумане. Однако Грэм понял, что это огромные сооружения – судя по размерам других построек.

Когда эти смутные картины ушли влево, снова показалось пространство, по которому шли обезоруженные люди в красном. Затем – опять черные руины и осажденная белая твердыня Совета. Она больше не выглядела призрачной, а горела янтарным светом на солнце, потому что тень от облаков ушла в сторону. Борьба пигмеев вокруг башни еще не кончилась, но красномундирные ее защитники более не стреляли.