Лучшие романы

Рев огромной толпы слышался теперь вблизи, подобно раскатам грома. И вдруг внизу открылось море черных знамен, синих холщовых одежд и коричневых лохмотьев. Тот самый огромный театр, в котором он появился в первый раз, огромный театр, запомнившийся ему сменой блеска и тьмы; оттуда он бежал, спасаясь от красной полиции. На этот раз они вошли через галерею над сценой. Зал был залит ярким светом. Грэм поискал глазами проход между сиденьями, по которому он убегал, но найти его среди десятков таких же проходов не смог. Не было видно разбитых кресел, распоротых сидений и других следов борьбы, ибо пространство зала, все, кроме сцены, было плотно забито людьми. Сверху оно казалось покрытым розовыми точками, и каждая точка была поднятым к нему лицом. Когда они вышли на галерею с Острогом, стихли выкрики, стихло пение, общий интерес объединил всех. Толпа замерла. Мириады людей с напряженным вниманием смотрели на него.

Глава XIII Конец старого порядка

Насколько мог судить Грэм, было уже около полудня, когда пало белое знамя Совета. Но прошло еще несколько часов, прежде чем было объявлено о капитуляции, и только после этого он смог сказать свое «слово» и удалиться в апартаменты при Управлении ветродвигателей. Непрерывное нервное напряжение последних двенадцати часов чрезвычайно утомило его, даже любопытство иссякло; некоторое время он неподвижно сидел с открытыми глазами, а потом заснул. Его разбудили два медика, которые явились со стимулирующими средствами, чтобы подкрепить его силы для предстоящих дел. Выпив лекарства и приняв по совету медиков холодную ванну, Грэм сейчас же ощутил прилив энергии и интереса к жизни и был готов сопровождать Острога в длинном, в несколько миль, как ему показалось, походе по коридорам, лифтам и лестницам к месту капитуляции Белого Совета.

Дорога причудливо вилась сквозь лабиринт зданий и закончилась проходом, в конце которого через овальное отверстие Грэму на фоне сияющих закатных облаков был виден изломанный силуэт разрушенного здания Совета. Оттуда долетали крики толпы. В следующий момент они оказались на краю обрыва, на остатках крыши здания, нависающего над развалинами. Открывшаяся картина была не менее поразительна, чем изображение, которое он наблюдал в овальном зеркале.

Пространство, напоминающее грубо вырубленный амфитеатр, тянулось чуть ли не на милю. Слева оно было вызолочено заходящим солнцем, а внизу и справа накрыто светлой холодной тенью. Серый силуэт здания Совета был увенчан черным знаменем победителей, свисавшим ленивыми складками на фоне яркого закатного неба. Непривычно для глаз зияли полуразрушенные комнаты, залы и коридоры; исковерканные металлические конструкции зловеще торчали из завалов; спутанные в клубки кабели свисали, подобно морским водорослям, а откуда-то снизу доносился шум бесчисленных голосов, мощные удары и звуки труб. Гигантскую белую башню окружало кольцо разрушений: груды почерневших обломков, остатки фундамента взорванной по приказу Совета фабрики, скелеты металлических ферм, титанические массы рухнувших стен, леса мощных колонн. Внизу, между мрачных развалин, поблескивала бегущая вода, а в отдалении, среди смутно видимых громадных зданий, в двухстах футах над землей торчал перекрученный конец водопроводной трубы, извергая с громоподобным шумом сверкающий фонтан. И везде были огромные толпы людей.

Повсюду, где только можно было встать, виднелись человеческие фигурки, маленькие и четко различимые, – кроме тех мест, где закат заливал все сплошным золотом. Они карабкались на шаткие стены, гроздьями скапливались у вздымающихся колонн. Кишели по краю амфитеатра руин. Воздух сотрясался от криков, люди пробирались, продирались к середине круга.

Верхние этажи здания Совета казались покинутыми, на них не было заметно ни одного человека. Только флаг победителей тяжело свисал на фоне светлого неба. Мертвые тела либо остались внутри дома, либо их убрали. Грэм заметил всего несколько трупов в трещинах и закоулках руин и посреди водяного потока.

– Не покажетесь ли им, сир? – проговорил Острог. – Они жаждут вас видеть.

Грэм заколебался, но затем сделал несколько шагов вперед, к изломанному краю вертикальной стены. Он стоял, глядя вниз, – высокая, черная, одинокая фигура на фоне неба.

Толпа среди развалин не сразу заметила его. Как раз в это время показались небольшие группы людей в черной форме, пробирающиеся сквозь толпу к зданию Совета. Грэм увидел, что крошечные черные головы становятся розовыми, и понял, что его стали узнавать, – словно волна пробежала по всему пространству. Он решил, что должен как-то выразить им свою признательность, поднял руку и указал на здание Совета. Крики толпы слились в восторженный рев, который поднимался к нему приветственными волнами.