Лучший год в истории кино. Как 1999-й изменил все

Мировая премьера «Бойцовского клуба» состоялась в начале сентября на престижном Венецианском кинофестивале. Она первой указала на то, что не все находят творение мистера Финчера таким уж забавным. «Когда дошло до одной из самых скандальных реплик Хелены – „Меня с начальной школы так не ебали!“ – чувак, который руководил фестивалем, буквально встал и вышел из зала, – вспоминал Питт. – Мы с Эдвардом были единственными, кто смеялся. С балкона было слышно, как два идиота прогоготали весь фильм». Нортон добавляет: «Фильм освистали. Прошло все совсем не здорово. Брэд повернулся, посмотрел на меня и сказал: „Из фильмов, в которых я сыграл, этот навсегда останется лучшим“. Он был совершенно счастлив».

Всего за два дня до выхода «Бойцовского клуба» в прокат, 13 октября, Микэник позвонил Финчеру, чтобы предупредить о том, что должно было случиться. «Я сказал, что фильм будут судить дважды, – говорит он. – Один раз – в пятницу, и насчет пятницы я не уверен. А в другой раз судить будет история. И я думаю, что это будет один из лучших фильмов десятилетия. Так что к тумакам я был готов».

Так же, как Майк Джадж и Брэд Бёрд – два других режиссера, чьи фильмы в этот год испытывали трудности, – Финчер решил сбежать. На выходные они с продюсером «Клуба» Чаффин сели на самолет до Бали. «Мы думали, что проведем время мирно. Позанимаемся йогой, вкусно поедим, позагораем на пляже», – говорит Финчер. Но как только они приземлились, стали приходить сообщения о сборах «Бойцовского клуба». «В кинобизнесе устроено так, что к 6 часам утра по восточному времени ты уже знаешь, пан или пропал, – говорит Чаффин. – Все по старинке: тебе звонят и говорят, сколько фильм заработал сегодня и сколько они ожидают собрать за весь уик-энд. Новости либо удручающие, либо радостные. И когда мне позвонили и назвали суммы, я воскликнула: бог ты мой. Это был просто удар в сердце». «Бойцовский клуб» заработал лишь 11 миллионов. Через месяц после премьеры фильм и вовсе выпал из первой десятки бокс-офиса. «Тратишь два года жизни, – говорит Финчер, – а потом получаешь факс: все свободны, мы прогорели. Тут начинаешь мучиться: что теперь, на хрен, делать, как от такого оправиться?»

Отчасти провал «Бойцовского клуба» можно было объяснить тем, что фильм продвигали как боевик с драками. «Некоторые мои близкие друзья через неделю после премьеры говорили мне: „Я пока не смотрел, потому что боксерские фильмы как-то не особо“, – рассказывает Улс. – А я спрашивал, уверены ли они, что фильм именно об этом». Способствовал и тот факт, что многие все-таки сходившие на «Бойцовский клуб» в кино посчитали фильм отвратительным и горячо отговаривали других от просмотра. Однажды, уже после премьеры фильма, Маккэллани сидел перед кабинетом своего врача, а по телевизору шло шоу Рози О’Доннелл. «Я не из тех, кто смотрит ток-шоу О’Доннелл, но так уж случилось – посмотрел, – говорит он. – И слышу, что она говорит – мол, что угодно, только не ходите на „Бойцовский клуб“. Это дебильный и порочный фильм. Целую тираду выдала. И вот смотрел я на нее и думал: “Ну ты-то с чего вообще на нас накинулась?” Аж злоба взяла».

О’Доннелл не только накинулась на «Бойцовский клуб» – она раскрыла поворот из третьего акта к огромной досаде съемочной группы, которая надеялась на тот же уровень секретности, что у «Шестого чувства» («Это непростительно», – сокрушался Питт). Ее гневный отклик был в струе отзывов многих других кинокритиков. Английский автор Александр Уокер назвал фильм «недопустимым посягательством на приличия – и общество в целом» (Финчер поместил эту цитату на коробку DVD с фильмом). Немногим менее жесткими были рецензии, вышедшие в Wall Street Journal («фильм буквально источает высокомерие»), Entertainment Weekly («тупое и скотское шок-шоу») и Los Angeles Times («бессмысленная каша из сопливых подростковых философствований и костоломного мордобоя»). Фильм разгромили подчистую. «Один парень понаписал колкостей обо всех нас, – говорит оператор Джефф Кроненвет, – но обо мне он сказал, что я повинен в создании самого темного фильма за всю историю студийного кино. Меня, наверное, с неделю не отпускало. А потом я стал говорить, что все так, я виновник».

Как и многие другие члены творческой группы фильма, Эдвард Нортон был ошарашен враждебным приемом «Бойцовского клуба». «Мне кажется, элиты и кинокритики почувствовали, будто бы фильм в чем-то их обвиняет, – говорит он. – Поэтому они отреагировали немного слишком серьезно. Мне кажется, они упустили сатирический аспект картины». Нортон вспоминает один из разговоров со своим отцом, в котором тот упомянул, что его отец, то есть дед Нортона, считал «Выпускника» «ужасно оскорбительным и тлетворным фильмом». «Я думаю, сравнение справедливо в том смысле, что расценивать „Бойцовский клуб“ как подлинно нигилистское кино можно, только если ощущаешь угрозу от идей фильма. А если тебе эти идеи близки, он превращается в комедию».