Лучший исторический детектив (СИ)

— Я бы, может быть, ещё сомневался, Ваша Светлость, но моя жена считает, что всё это неспроста. А ей я привык доверять, она женщина наблюдательная и умная.

— Согласен с тобой, — кивнул головой граф. — И что же говорит Глинит?

— Она думает, что всё это началось не полгода назад, а гораздо раньше. И считает, что мы должны просить помощи у властей.

— Вот как! Она действительно умна, твоя Глинит. Но у кого можно получить помощь? У короля? Нет. У самовластного герцога Эрхангера? Тоже нет.

И что же делать?

— Я думаю, что вам следует обратиться с петицией к епископу Соломону в Констанц. Он разумный человек, и только он сможет нам помочь, мне кажется.

Граф нахмурился, покрутил головой, а потом улыбнулся.

— А ты, кажется, прав, Дрейхон. Так и сделаем. Другого пути у нас всё равно нет.

В тот же день было составлено письмо и отправлен срочный гонец к епископу. А в замке начались ремонтные работы, вследствие чего молодая графиня перебралась временно в западное крыло. И теперь постоянно держала в своей комнате Зельду, от чего девушка преисполнилась гордости и перестала труситься как мышь от каждого слова.

Хозяин замка ждал ответа от епископа. Об этом знали только его дочь и старый управитель. Хотя, конечно, Глинит тоже была в курсе дела, за всю жизнь между ними с мужем не было ни единой тайны. И ей старый Дрейхон верил, как себе.

3

Ответ от епископа пришёл довольно быстро, и привёз его невзрачного вида монах средних лет, прибывший в сопровождении графского гонца. Управитель незамедлительно провёл монаха к графу и плотно прикрыл за собой дверь, сам встав на страже, — разговор хозяина с приезжим не должен стать достоянием посторонних ушей.

Граф недоверчиво взглянул на стоящего перед ним невысокого щуплого человека в монашеском одеянии — и чем, интересно, этот недомерок может помочь ему в таком сложном, таком запутанном деле?

— Я брат Бенед, — представился гость, — и прибыл по повелению Его Светлости епископа Соломона, чтобы разобраться в той каше, которую заварил кто-то недобрый в вашем владении.

Он кашлянул и протянул хозяину замка скрученный в трубочку пергамент:

— Вот письмо, которое Его Светлость велел передать вам.

Граф принял из рук гостя послание епископа, вскрыл печать и принялся за чтение. И чем дальше он читал, тем легче становилось у него на сердце. Епископ писал, что посылает ему для неофициальной помощи (так будет лучше всего!) своего самого надёжного, проверенного во многих делах помощника, который наделён даром расследования странных и необъяснимых событий и никогда ещё не подводил его. «Брат Бенед имеет удивительную, феноменальную память, — писал епископ, — поэтому ему нет надобности вести какие бы то ни было записи, а это бывает исключительно полезным при некоторых делах щекотливого свойства. Боюсь, что и ваше дело, граф, окажется такого же порядка. А скандалы в герцогстве нам сейчас нельзя допускать ни при каких обстоятельствах». В конце епископ сделал приписку с просьбой сжечь это письмо сразу же по прочтении.

Закончив ознакомление с документом, хозяин незамедлительно исполнил просьбу епископа, бросив пергамент в жарко пылавший огонь, и совсем другими глазами посмотрел на своего гостя. Теперь в его взгляде проступило уважение. Граф приветливо обратился к нему:

— Я рад вашему приезду, брат Бенед, и велю поселить вас в самых удобных покоях. Отдохнёте немного и завтра приметесь за дело.

В проницательных, тёмных, как грозовое небо, глазах монаха проскользнуло насмешливое понимание, и граф даже несколько смутился, что его мысли стали доступны постороннему человеку.

— Благодарю вас, Ваша Светлость, но мне было бы удобнее в какой-нибудь комнате на отшибе, чтобы я мог приходить и уходить, пусть и через окно, когда в этом возникнет надобность. И расследование я начну прямо сейчас, с вашего позволения.

Граф улыбнулся и позвал управителя. Всё сделали так, как просил неожиданный гость. Потом он обошёл вместе с Дрейхоном весь замок, заглянув, казалось, в каждую щель, а следом и немалую прилегающую территорию, где всё внимательно осмотрел. Задал множество вопросов, получил на них исчерпывающие ответы и только потом удовлетворённо вздохнул.

— Вот теперь можно и отдохнуть, — улыбнулся он, и его суровое лицо внезапно осветилось мягким светом и сразу помолодело.

С утра брат Бенед прежде всего отправился к местному священнику, побеседовал с ним за закрытыми дверями и только после этого принялся за работу. Ему следовало опросить практически всех, кто жил в замке, а на это требовалось много времени. Он устроился в маленькой комнатке за залом, где управитель держал всё необходимое для больших приёмов, которые случались раньше в Альгенгерде — последние годы стало уже не до них.

Первой на беседу пригласили Гильдебранду.

— Я хотел бы услышать из ваших уст, графиня, что так напугало вас, и что вас тревожит в последнее время. Только, прошу вас, вспомните всё, каждую мелочь, какой бы незначительной она ни казалась на первый взгляд.