Лучший исторический детектив (СИ)

Вернувшись домой, я узнал, что моя жена недавно родила сына, но ребёнок появился на свет калекой, уродцем. Она тяжело переживала это горе, а я, как мог, утешал её. Всё же мы были молоды, и впереди у нас было ещё много возможностей исправить положение. Но возможности не превратились в реальность. Ещё только один раз моя жена понесла. Она очень тяжело ходила с нашей дочерью и едва не отдала Богу душу. Но всё закончилось благополучно. Гильдебранда родилась здоровым ребёнком, и выросла прекрасной девушкой, как видите. Однако после этого моя жена больше уже не могла иметь детей. Что-то случилось с ней в тот раз. Я в этом ничего не понимаю, а повитуха, которая принимала роды, как назло, на обратном пути домой свалилась в волчью яму и её нашли уже мёртвой.

С тех пор в нашей семье всё шло благополучно, за исключением потери возможности иметь ещё детей. А потом случилась эта дикая, необъяснимая трагедия, и моей жены не стало. Остальное вы знаете, брат Бенед.

Граф опустил голову, плечи его поникли — видно, воспоминания о тех тяжёлых событиях дались ему нелегко.

— А что сейчас с вашим сыном, Ваша Светлость? — тихо спросил брат Бенед, дав графу немного времени, чтобы прийти в себя.

— О, вы можете сами увидеть его, если захотите. Только не говорите потом, что я вас не предупреждал, — граф горько усмехнулся. — Это зрелище только для закалённых. Мальчик, естественно, живёт в замке, его покои недалеко от моих. За ним смотрит один и тот же слуга, к которому он привык, Петер, и ещё ухаживает Берта. Она добрая женщина, и её не пугает вид моего несчастного сына.

Граф на минуту прикрыл глаза, пряча отчаяние, которое в них появилось.

— Лиуфрид всегда был калекой, но раньше с ним можно было общаться, он всегда отвечал на вопросы и интересовался всем, что происходит в замке. Однако года два или, возможно, немного больше тому назад, мальчик вдруг резко изменился. Он стал агрессивным и злым, не отвечал на мои вопросы и отворачивался от меня, как будто вообще не хотел видеть. Точно так же он стал вести себя по отношению к матери и сестре. Жена тяжело переживала из-за этого, а я просто перестал к нему заходить — видеть таким своего наследника было слишком больно.

На некоторое время в комнате установилась тишина. Потом её прервал голос монаха:

— Я должен очень тщательно обдумать всё, что вы мне рассказали, Ваша Светлость. Потом мне, скорее всего, придётся задать кое-кому из обитателей замка дополнительные вопросы — в этом деле важны малейшие детали. И я, разумеется, постараюсь пообщаться с вашим сыном. Вокруг нас слишком много тумана, но я нутром чувствую, что Глинит права. Здесь действовала одна и та же рука. Рука злодея не столько умного, сколько удивительно хитрого и изощрённого в своей жестокости. И этот человек, скорее всего, женщина, очень опасен. Поэтому все в замке должны быть начеку, как при осадном положении.

Уединившись в своей комнате, брат Бенед долго ходил из угла в угол, хмурясь и качая головой. Это дело, такое непонятное в самом начале, превратилось в сущий кошмар, где в переплетении событий не видно никаких ориентиров и следов. Ясно только, что это очень старая и запутанная история, с последними аккордами которой пришлось столкнуться теперь. И чего же добивается преступник? Какую цель преследует, нагромоздив целую кучу смертей? Ибо все эти смерти, вне всякого сомнения, связаны одной верёвочкой. Он принялся считать. Если с самого начала, с пропавшего графа, то погибло уже шесть человек, плюс неудавшееся покушение на жизнь наследницы. И что из этого следует? Пока что ответ теряется в тумане.

Походив ещё немного, дознаватель сел к столу и принялся чертить угольком на доске буквы и стрелки между ними. Букв становилось всё меньше, а стрелок, наоборот, больше. После таких каллиграфических упражнений в голове у брата Бенеда прояснилось, он быстро стёр всё начертанное и отправился побеседовать с женой управителя, Глинит.

Женщина оказалась на месте и охотно вступила в беседу. Вдвоём они быстро уточнили перечень людей, работающих и живущих в замке более двадцати лет, и стало ясно, кого и о чём спрашивать.

Дознаватель опасался спугнуть преступника неожиданными вопросами о прошлом, и решил взять быка за рога — начать с подозреваемого номер один. Пусть хозяин считает Берту доброй женщиной, заботящейся о его сыне, в его же глазах она на удивление близка ко всем событиям, имевшим место в прошлом. И, к тому же, ему не давал покоя рассказ Гильдебранды об утренней прогулке служанки, весьма и весьма подозрительной.

— Сейчас мы пойдём в комнату Берты, — твёрдо заявил брат Бенед. — Насколько я понимаю, слуги не имеют права запирать свои комнаты, а сама Берта сейчас наверху, у Лиуфрида.

Глинит подтвердила его слова кивком головы. Удивительная женщина, общаться с ней одно удовольствие.

— И пусть один из стражников пойдёт с нами, а два других дежурят у лестницы. Я не хочу, чтобы хозяйка комнаты вернулась раньше времени.