Лучший исторический детектив (СИ)

Страшная история, вселившая ужас в сердца всех обитателей замка, закончилась. Теперь уже окончательно.

Что было дальше?

Эрхангер стал-таки герцогом Швабии, но очень ненадолго. Вскоре он открыто выступил против короля, и был казнён. Правда, и Конрад не прожил после этого долго. Он скончался в своей постели, не дотянув и до сорока лет. Монархи сменяли один другого, а Восточно-Франкское королевство быстро и уверенно шло по пути превращения в Германскую империю.

В замке Альгенгерд установилось, наконец, долгожданное спокойствие. Адельберт, подобно своему павшему в сражении тестю, стал хорошим графом и быстро усвоил всё, что должен знать и уметь в своём положении. Гильдебранда же была ему доброй женой и заботливой матерью своих детей, которых подрастало в графской семье трое. Лиуфрид обожал своих племянников, и они отвечали ему тем же. Молодой человек получил, наконец, своего учителя рисования, и то, что выходило теперь из-под его рук, радовало всех, кто это видел. Кунигунда, согласно решению епископа, нашла своё место в монастыре и, как это не покажется странным, со временем смирилась со своей судьбой. Вильма, получив от отца ещё одну трёпку, была поспешно выдана замуж за вдового соседа с небольшого хутора неподалёку. Мрачный нрав и тяжёлая рука мужа, вкупе с заботами о детях и хозяйстве, быстро отучили её от тяги к весёлым развлечениям. В общем, каждый получил то, к чему прокладывал себе дорогу помыслами и действиями.

Ирина Цветкова Самозванка Российской империи

Посвящаю родному городу

Автор

Из указа Екатерины II новороссийскому генерал-губернатору Г. А. Потёмкину об основании города Херсона

18 июня 1778 г.

Известны вам предположения наши о заведении для Чёрного моря гавани и верфи, о коем надлежащия изобретения и планы учинить поручено было от нас Адмиралтейской нашей коллегии,… но в точном назначении места по сие время встречалися трудности и сомнения…

Желаем, чтобы вы, с нашим Адмиралтейской Коллегии вице-президентом графом Чернышёвым постановили о месте к сему удобном, назначивая оное по соображению выгод морских и сухопутных, хотя бы оное выше, или же и на Днепре было, а потом приступили и к распоряжениям о строениях… Место сие повелеваю наименовать Херсоном. Адмиралтейство тамошнее долженствует находиться под защитою укреплений…

Часть 1

Херсонский помещик Фёдор Недригайло выпрыгнул из пролётки, не дожидаясь её остановки, и быстрым шагом зашёл в дом.

— Кум! Кум!

От нетерпения он даже пританцовывал на месте.

— Кум! Да где же ты, чёрт тебя побери?

— Чего шум поднял? Кричишь, будто на пожар, — вышел кум в вышитой сорочке. — А я давеча тебя вспоминал. Завтра опять в имение ехать, дел невпроворот, управляющего надо в шею гнать, да кого возьмёшь? Одни воры да жулики, не на кого положиться, всё самому надо контролировать. В Херсон редко наезжаю, знакомых не вижу. Хорошо, что зашёл, а то бы опять не свиделись.

— Кум, да я же к тебе зачем пришёл — сына я женю! Представляешь, Тимку моего женю!

— Да ну!

— Да, так что ты не забывай — будешь первым гостем на свадьбе. Всё-таки крестник твой.

— Это дело надо отметить, — он тут же распорядился накрыть на стол. — Давай-ка по стопочке горилки, сейчас закуску принесут.

Закуска не замедлила появиться, да ещё в таком количестве, что вдвоём они явно бы её не осилили.

— А где кума? Садись, Анюта, рядом с Михайлом, будем за моего сына пить.

Они выпили, потом закусили. Потом ещё раз выпили и ещё раз закусили. Закуска была знатная: дымящийся малороссийский борщ, рядом на отдельной тарелочке подали пампушки с чесночным соусом. Своей очереди ждали вареники с разными начинками, а ещё была селёдка, была зелень, было ещё что-то, Фёдору было не видать в конце стола другие блюда.

— Нет, всё-таки самый лучший борщ варят в Херсонской губернии, — похвалил он. — Нигде больше такого борща не пробовал.

Справедливости ради надо сказать, что он нигде больше и не был, кроме Херсонской губернии.

— Ну, а теперь расскажи про невесту, — заговорил Михайло, когда они немного подкрепились. — Вы чью берёте-то?

— Мещерякову Машку.

— Это которая? Сирота что ль?

— Ну да.

— Да что вы в ней нашли-то? Она такая невзрачная, ни рожи, ни кожи. Разве что косища до пят.