Лучший из лучших

Словно подтверждая его слова, из расщелины вышла крохотная фигурка, которая снизу казалась укороченной. Девушка несла на голове сосуд из тыквы; зеленые листья затыкали горлышко, чтобы вода не расплескивалась. Поднявшись по незаметному снизу выступу, девушка исчезла на вершине утеса.

– Придется лезть наверх, – проворчал Базо.

– Легче летать научиться! – ответил Зама. – На эту скалу не залезть ни бабуину, ни антилопе-прыгуну!

Гладкий серый камень кое-где покрывали полосы лишайников – зеленые, синие, красные, похожие на засохшие краски на палитре художника.

– Пошли! – сказал Базо.

Они медленно направились в обход утеса, с вершины которого за ними внимательно следили вооруженные дозорные. Едва матабеле приближались к подножию скалы, сверху обрушивался град камней, высекая искры из осыпей и пролетая над самой головой. С недостойной воинов поспешностью Базо и Заме приходилось отскакивать в сторону.

– Машонские штучки! – недовольно бурчал Зама. – Вечно они камнями бросаются, нет бы на копьях сразиться!

Местами скалу рассекали вертикальные трещины, однако ни одна из них не доходила от подножия до вершины, ни одна не могла служить дорогой наверх. Базо высматривал участки камня, отполированные лапами диких бабуинов или выщербленные копытами крохотных, похожих на серн антилоп-прыгунов, – они бы указали путь к вершине. Никаких следов. Отвесные скалы превращали поселение на вершине в неприступную крепость.

– Вон там! – Зама показал на крохотную выемку в стене. – Двое воинов однажды попытались пробиться наверх, залезли до того кустика. – Кустик рос в трещине на высоте ста футов над землей. – Потом выступ сузился и пропал. Они не могли ни двинуться дальше, ни вернуться назад и висели там два дня и три ночи, пока не выбились из сил и не упали на камни, точно раздавленные жуки.

Матабеле пошли дальше и к закату вернулись на то же место, откуда начали путь, – к лагерю, разбитому под лестницей. Люди Пембы построили лестницу из длинных прямых шестов, связанных веревкой из коры, и опустили ее с самой низкой точки скалы – там, где глубокая расщелина прорезала вершину до высоты пятидесяти футов над землей. Тяжелая лестница, хитроумно уравновешенная округлыми камнями, служила подъемным мостом: достаточно потянуть за веревки, и крепость на скале становилась неприступной – как сейчас.

Солнце зашло, а Базо все стоял, опираясь на длинный боевой щит, смотрел на вершину скалы, пропуская мимо ушей приглушенные оскорбления, доносившиеся сверху в вечерней тишине.

– Прыщи на толстой заднице Лобенгулы!

– Щенки бешеного пса Лобенгулы!

– Высохшее дерьмо раздутого слона матабеле!

Только когда вершину скалы поглотила темнота, Базо наконец отвернулся, хотя продолжал сидеть у костра допоздна и лег спать лишь после того, как яркая белая звезда взошла над утесом. Даже во сне ему не было покоя: снилась вода – потоки, озера и водопады.

Базо проснулся до рассвета и, убедившись, что его часовые не заснули на посту, выскользнул из лагеря под прикрытием темноты. Он подобрался к самому подножию скалы – к тому месту, над которым вчера заметил заросшую зеленью расщелину и выходящую из нее девушку с кувшином.

Услышав журчание, Базо воспрянул духом. Он пошел на звук, на ощупь пробираясь в темноте, и наткнулся на родник у подножия скалы. Фонтанчик вытекал из темной впадины в отвесной стене. Вода заполняла небольшую естественную выемку в камне и переливалась через край, исчезая в сухой почве равнины. Базо зачерпнул пригоршню – вода ледяная и вкусная. Он торопливо обследовал стену, пока не рассвело, чтобы часовые наверху не обнаружили соглядатая.

– Вставайте! – закричал Базо, вернувшись в лагерь. – Ну-ка, все, живо вставайте!

Быстрые, как леопарды, воины вскочили на ноги, зажав копья в руках.

– В чем дело? – прошипел Зама.

– Будем танцевать! – ответил Базо. Изумленные воины недоверчиво переглянулись.

Они плясали у северного склона холма, самого дальнего от источника и лестницы. Все племя Пембы выстроилось на вершине, чтобы посмотреть на танец. Сначала зрители озадаченно молчали, потом разразились хохотом, грубыми насмешками и градом камней.

– Я насчитал четыреста взрослых, – пропыхтел Зама, притопывая, подпрыгивая и протыкая воздух копьем.

– Нам всем хватит повеселиться! – согласился Базо и кувырнулся в воздухе, держа щит над головой.

Матабеле танцевали, пока солнце не достигло зенита. Базо отвел отряд обратно в лагерь, растянулся на своей подстилке и мгновенно уснул. Недоумевающие воины уставились на Заму, но тот лишь пожал плечами и закатил глаза.

За час до заката Базо проснулся. Съел маленькую кукурузную лепешку, выпил немного кислого молока. Потом позвал Заму и тихо говорил ему что-то, пока не стемнело. Зама слушал с горящими глазами, кивая в ответ. Базо во время разговора точил серебристое лезвие ассегая – свет костра вспыхивал звездочками на режущем крае.