Читаем Лучший из миров: как философы предлагали устроить общество и государство полностью

• Ежегодно 10 филархов выбирают одного протофиларха, но без причины его не меняют.

• 200 протофилархов на общем собрании тайным голосованием выбирают правителя из 4 кандидатов, которых выбрал народ (город поделен на 4 части, из каждой народ выбирает одного кандидата, из которых потом протофилархи выбирают правителя). Правитель правит до конца жизни, если его не заподозрят в попытке установить тиранию. Протофилархами и правителями могут быть только ученые.

• Все остальные должностные лица избираются на год.


При этом, чтобы протофилархи вместе с правителем не устроили заговор и не установили тиранию, все решения, касающиеся общественного устройства, принимаются в сенате или народном собрании. Все важные вопросы сообщают собранию филархов, они обсуждают дело со своими хозяйствами, а потом между собой, и докладывают свое решение в сенат. Иногда на Утопии устраивают всеобщий референдум.

Часть 4. Все на огород!

Как и везде, людям нужно питаться, поэтому кто-то должен выращивать продукты на земле. Кто-то должен ухаживать за скотом, обрабатывать поля, заготавливать дрова. Обычно этим занимаются крестьяне, пока короли-правители занимаются политикой у себя в замках. На острове все устроено по-другому. Всех с детства обучают сельскому хозяйству, а детей вывозят для игр на поля.

В деревне граждане живут по очереди. Там находятся не меньше 40 мужчин и женщин и два раба. Во главе такого семейства стоят самые старые отец и мать. После того, как 20 граждан провели в деревне два года, они возвращаются в город, а на их место в деревню приходят новые. Оставшиеся обучают новичков сельскому хозяйству. Такую систему, что каждый в своей жизни должен отработать на полях, они придумали, чтобы никому не приходилось всю жизнь заниматься тяжелым крестьянским трудом. Те, кому нравится деревенская жизнь, могут попросить оставить их на более долгий срок. Некоторым в Утопии навсегда даруют освобождение от тяжелой работы, чтобы они изучали науку.

Утопийцы знают, сколько надо производить пищевых продуктов, но заготавливают в два раза больше на всякий случай. Лишнее они делят с соседями. Все предметы, которых нет в деревне, граждане бесплатно берут из города в том количестве, сколько им необходимо.

После освоения сельскохозяйственного ремесла каждый изучает какое-нибудь дополнительное ремесло. Кто-то учится строить здания, кто-то – производить одежду и прочие важные для общества вещи.

Однажды в одной настольной игре нам встретился вопрос на обсуждение: «Как понять, кто может купить домик у моря, если всем на него хватает денег?» Похожий вопрос можно было бы задать утопийцам: «Кто из вас может претендовать на лучшие товары, более красивые, функциональные или прочные, если у всех вас на них одинаковые права?» Имущественное расслоение уничтожено вместе с исчезновением частной собственности. Выбрали ли утопийцы иные, дополнительные критерии? Воздают ли они в двойном размере за воинскую доблесть, а может, больше ценят труд ученых?

Томас Мор предусмотрел и этот вопрос. Утопийцы производят одинаковую одежду, отличаются только женское и мужское платье, а также наряды для женатых и неженатых. В город они выходят в плащах из шерсти серого цвета. Платье они носят обычно два года. Шелковые наряды, тонкие ткани и декоративные предметы у них не в почете. Очевидно, производство товаров класса премиум и люкс не подразумевается, а из сходного товара гораздо легче выбирать.

До сих пор товары роскоши имеют статусное значение, так же, как и в прошлые века, когда они являлись показателем знатного происхождения. Общество равных исключает знатность, и утопийцы удивляются, как аристократы могут гордиться тем, что носят одежду из более тонкой шерсти, хотя эту же шерсть в свое время носила просто овца.

Образ утопийца – это образ разностороннего человека. Филарх должен следить, чтобы никто не ленился, но при этом не уставал. Для этого утопийцы в свободное время могут заниматься своими делами, но не безобразным весельем, а порядочным отдыхом. Философ XVI века видел рабочий день среднестатистического утопийца шестичасовым[19]: три часа до обеда, после – обед и отдых два часа, и снова за работу на три часа. Хотя со времен Первого Интернационала[20] мы еще не приблизились к подобному снижению рабочего времени, оно выглядит все менее фантастическим. Уже сейчас во Франции установлена тридцатипятичасовая рабочая неделя, левые партии в Европе предлагают различные варианты четырехдневной рабочей недели.

Выпивку и азартные игры презирают на Утопии, большинство людей в свободное время занимаются науками. Утром до работы они устраивают публичные чтения, куда приходит послушать много людей, после ужина играют в садах или общих дворцах, занимаются музыкой.

Сокращение рабочего дня становится возможным благодаря всеобщему характеру труда: женщины[21], монахи, богачи и аристократы, их огромная прислуга и оруженосцы, нищие и безработные – все должны производить необходимые для общества товары.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Грамматика порядка
Грамматика порядка

Книга социолога Александра Бикбова – это результат многолетнего изучения автором российского и советского общества, а также фундаментальное введение в историческую социологию понятий. Анализ масштабных социальных изменений соединяется здесь с детальным исследованием связей между понятиями из публичного словаря разных периодов. Автор проясняет устройство российского общества последних 20 лет, социальные взаимодействия и борьбу, которые разворачиваются вокруг понятий «средний класс», «демократия», «российская наука», «русская нация». Читатель также получает возможность ознакомиться с революционным научным подходом к изучению советского периода, воссоздающим неочевидные обстоятельства социальной и политической истории понятий «научно-технический прогресс», «всесторонне развитая личность», «социалистический гуманизм», «социальная проблема». Редкое в российских исследованиях внимание уделено роли академической экспертизы в придании смысла политическому режиму.Исследование охватывает время от эпохи общественного подъема последней трети XIX в. до митингов протеста, начавшихся в 2011 г. Раскрытие сходств и различий в российской и европейской (прежде всего французской) социальной истории придает исследованию особую иллюстративность и глубину. Книгу отличают теоретическая новизна, нетривиальные исследовательские приемы, ясность изложения и блестящая систематизация автором обширного фактического материала. Она встретит несомненный интерес у социологов и историков России и СССР, социальных лингвистов, философов, студентов и аспирантов, изучающих российское общество, а также у широкого круга образованных и критически мыслящих читателей.

Александр Тахирович Бикбов

Обществознание, социология