Лучший полицейский детектив

Цупикова приехала не очень скоро — через два часа после их с Меньковым телефонного разговора. И приехала, как Меньков предположил в виде варианта, не одна. С адвокатом.

«Э-э, красавица, похоже, финансист, изгнанный тобой из «Зари», не возводил на тебя напраслину, — подумал Меньков. — Ежели ты чиста, аки горный снег, в деле с Федяевым, то на фига тебе адвокат понадобился? Повезло тебе еще, что притащила ты с собой адвоката, а не адвокатессу. Женщины, в отличие от мужчин, в таких случаях злорадствуют — даже когда объект злорадства им деньги большие платит. Да и болтливость тоже входит в список «добродетелей» женщин. А этот старый хмырь, может быть, будет молчать.»

«Старый хмырь» — мужчина в возрасте сильно за шестьдесят, лысый и морщинистый — держался подчеркнуто официально.

Это еще больше позабавило Менькова: «Настраивались на голливудский блокбастер, в котором многомудрый и многоопытный адвокат в три счета расправится с туповатым прокурором. А получится дешевый фарс. Комедия с порнушкой».

— Алла Николаевна, — Меньков изо всех сил старался выглядел не просто предельно серьезным, но и мрачноватым — дескать, самому досадно, что так получилось. — Я ведь хотел побеседовать с вами… хм… для того, чтобы разрешить некоторые недоразумения. А вы решили устроить состязательность сторон с самого начала.

— «С самого начала»?! Вы намекаете на то, — предельно холодным тоном поинтересовалась Цупикова, — что продолжение последует?

— Вот этого мне не дано предвидеть, — Меньков широко развел руки в беспомощном жесте. — Да вы присаживайтесь, пожалуйста, присаживайтесь.

Когда Цупикова и ее адвокат уселись, Меньков вдруг вспомнил, что адвокат здесь уже присутствовал — правда, другой адвокат, ровно десять дней назад. На очной ставке Федяева и Савичева. И как Светочка Алабина здесь появилась, Меньков тоже вспомнил. Сейчас в появлении следователя Алабиной было бы больше смысла. То есть, не сейчас, а чуть погодя…

— Алла Николаевна, я располагаю информацией о том, что в середине августа этого года вы получили некоторый видеоматериал, которым вас шантажировали. Вы ничего не хотите вспомнить?

— А что я должна вспомнить? — теперь тон Цупиковой заставлял вспомнить уже не замерзшую воду, но жидкий азот.

— То, о чем я у вас спросил, — терпеливо и кротко пояснил Меньков.

— Вы провоцируете моего клиента, — включился старый хмырь. — Вы наверняка не очень хорошо представляете себе, о чем сейчас говорите. И пытаетесь заставить моего клиента рассказать вам что-то такое, что к делу об убийстве Федяева не имеет никакого отношения.

— Хорошо, — Меньков поднял руки, потом развернул плоский монитор, стоявший на столе, таким образом, чтобы в него смотрели Цупикова и ее адвокат. — Посмотрите внимательно. Может быть, кто-то на этом видео покажется вам знакомым.

И несколько раз ударил пальцами по клавиатуре.

«Было бы неплохо, — подумал Меньков, — если бы через пару минут здесь появилась Алабина».

Алабина не появилась. Но через пару минут лицо Цупиковой превратилось в маску из какого-нибудь японского средневекового театра. «Кабуки», например. И маска эта была окрашена в багровый цвет.

Менькову вспомнилась баечка про Александра Македонского, который выбирал себе в солдаты мужчин, красневших, но не бледневших во гневе. Цупикова тест великого полководца прошла бы. Что и говорить — здоровая реакция здорового организма.

Примерно через полминуты после «эффекта маски» лицо Цупиковой вновь обрело естественный, здоровый цвет, и она попросила:

— Выключите, пожалуйста.

Меньков просьбе внял.

Адвокат, в отличие от своей клиентессы, по-прежнему оставался красным, как рак. «Экие они здоровые, — без тени иронии подумал старший следователь, — как адекватно и активно реагируют».

— Вы должны объяснить происхождение этой фальшивки! — потребовал адвокат.

— Мне кажется, госпожа Цупикова, выбирая вас, переоценила вашу квалификацию, — вежливо возразил ему Меньков. — Во-первых, это не фальшивка. Практически со стопроцентной уверенностью могу утверждать, что любая экспертиза подтвердит подлинность этой видеосъемки. А во-вторых, что касается происхождения, то вы наверняка слышали о таком понятии, как тайна следствия. Но в данном случае я хочу повторить тот же вопрос, который задал в самом начале… нашей беседы. Алла Николаевна, вы получали примерно в середине августа этого года видеофайл, часть которого мы только что просмотрели?

— Она имеет право не отвечать на этот вопрос! — воткнулся адвокат.

— Имеет, — вздохнул Меньков. — Но в таком случае, если выяснится, что Алла Николаевна имеет хоть какое-то отношение к убийству Федяева… В общем, последствия такого решения вы можете просчитать.

— Да, я получала этот видеофайл.

Если бы сейчас открылась дверь, и в кабинет вошел бы булгаковский Кот Бегемот, Меньков испытал бы ненамного большее потрясение, чем испытал от этой фразы, произнесенной Цупиковой.

Произнесенной спокойным, обыденным тоном.