Луговичка

— Да не завидую я, Егоровна, просто странно всё это. В доме твоём нечистый завёлся, он вам и помогает.

Тут уж мать не выдержала, плюнула сгоряча на пол и покинула дом соседки. Вечером рассказала мужу о своём разговоре с Нюрой. Дед сначала молчал, а потом и выдал:

— Я тоже был у Кузьмы с Василием, так они мне примерно то же самое сказали. Так, мол, и так, завёлся у вас в доме сатана, а сатана этот — Поленька! Не зря у неё глаз недобрый.

— Да с чего взяли-то? Поленька такая ласковая. — Мать не удержалась и смахнула слезинку.

— Вот и я обругал всяко, на том и расстались.

Дед задумался, а потом как-то нерешительно проговорил:

— Только вот странные вещи происходят, мать! С тех пор как Поленька появилась в нашем доме, Андрей как-то посуровел ко всем, молчалив стал, а Настя и вовсе высохла, смотреть не на что. А ведь была здорова.

— Я это тоже заметила, — прошептала мать. — Только я не верю, что это из-за Поленьки, она ж ребёнок. Кому она зло может причинить?

— Вот и я думаю, чудно всё это.

Дед нахмурился, но через минуту в комнату вбежала Поля и, обняв стариков, весело затараторила:

— Деда, миленький! А когда мы на рыбалку пойдём?

Глаза у деда потеплели, он рассмеялся и, целуя внучку, подмигнул жене:

— Ах ты, рыбачка моя, да хоть завтра с утра и пойдём, с тобой ведь и голыми руками наловишь!

Все рассмеялись, а потом Поленька спросила:

— А дядя Вася и дядя Кузьма тоже с нами пойдут?

Дед крякнул в кулак:

— Нет, они не хотят с нами, внученька. Мы вдвоём с тобой пойдём, так даже лучше.

— Конечно, лучше! — засмеялась Поленька, сверкнув своими изумрудами.

А наутро случился у соседей пожар. Прибежали братья, застучали в калитку. Дед спросонья, засунув ноги в валенки, побежал навстречу.

— Что случилось? — спросил дед встревоженно, когда открыл дверь.

Братья были в ярости:

— Ваша ведьма сожгла наши лодки. Они были новые. Кто нам заплатит за них?

Дед стоял в растерянности.

— Если вы имеете в виду девочку, то она спит в своей кровати, как все нормальные дети. Да и как ваши лодки можно сжечь, они же просмолённые?

Кузьма стукнул кулачищем в дверь:

— Её видели там, на лодках, в полночь. Ты что, Афанасий, не понял ещё, что она ведьма?

Дед захлопнул калитку и задвинул засов.

— Наша девочка спит, а вы несёте полный бред, убирайтесь отсюда!

Кузьма и Василий ещё долго кричали, но наконец наступила тишина, и дед вернулся в дом. Нырнув под тёплое одеяло, он подумал: «Странно всё это. Поленька только вчера про них спрашивала».

Только стали забывать про эту историю, как случилась другая.

Взбивала как-то бабушка масло в большом горшке. Ладное масло получилось, нежное.

Пришла Поленька, обмакнула пальчик — и в рот. Аж глазки зажмурила, вкусно!

— А дай, бабушка, я соседке тёте Нюре маслица снесу, а то она на нас что-то сердится.

Бабушка поцеловала девочку в макушку:

— Ах ты, умница моя, внученька! Всё-то ты подмечаешь. Я тебе сейчас в маленький горшочек переложу, ты и снесёшь. Скажи, мол, бабушка послала, пусть кушает на здоровье.

Унесла Поленька горшочек, а вскоре возвращается вся в слезах и горшочек обратно на печку ставит. Бабушка — в тревоге:

— Что случилось, внученька? Неужели Нюра выгнала?

Поленька всхлипывает, глазки трёт:

— Выгнала, бабушка! Да ещё сказала: нечего сатанинскому отродью мой порог переступать.

И заплакала Поленька ещё горше. Бабушка обняла её, целует, уговаривает:

— А мы больше не пойдём к ней, и вообще ни к кому не пойдём, будем жить своей семьёй, ну их всех! Не плачь, Поленька, мы тебя в обиду не дадим.

Поленька — сквозь слёзы:

— Это я вас в обиду не дам.

Бабушка и не задумалась об этих её словах, только прибежала на другой день Нюра, в комнату не зашла, а с порога кричать стала:

— Да что же это делается, люди добрые! Вчера ваша ведьма у меня побывала, а сегодня моя Бурёнка издохла, а ведь здоровая была, сколько молока давала! Чем я теперь внука кормить буду?!

И завыла, заголосила протяжно, проклиная всю семью Андрея и его будущих детей. Выскочили дед с бабкой, прогоняют её с порога:

— Уходи ты подобру-поздорову, не делали мы тебе худа, беды не желали. Нечего на безвинного ребёнка все грехи вешать!

— Это она-то безвинная? — Нюра выпучила глаза. — Да она сама сатана, только прикидывается овечкой! Эх вы, слепые, не видите ничего. Хорошие люди были до этой приживалки, а теперь Бога забыли!

Насилу вытолкали Нюру. У бабушки после того случая долго руки тряслись. Но беды на этом не закончились. Не стало им житья в селе. Все жители на них косились, пальцем показывали, а однажды, кто-то на их калитке чёрной смолой слово «Ведьма» написал. Но и селянам несладко жить стало, всё какие-то несчастья случались: то вдруг собака сдохнет, то кони ноги переломают, а то и вовсе пожары участились. Бабка с дедом боялись за Поленьку, никуда её от себя не отпускали, а Андрей всё хмурый ходил. Бывало, за день ни слова от него не добьешься. Только однажды подозвал к себе Поленьку, посмотрел ей в глаза и говорит:

— Что творишь-то, а?

Поленька улыбнулась, ручки протянула:

— Ты о чём это, папочка?