Лук Будды (сборник)

Нет ничего мертвее Мертвого моря. Даже птицы облетают стороной этот гиблый край. Случайная рыба, занесенная сюда течением Иордана, через день-другой выбрасывается волной на берег просоленная и окостеневшая, как сушеная вобла. Дух зла Ахриман витает над проклятым местом. Тео глядел на неподвижную гладь

(И пролил Господь дождем серу и огонь с неба, ниспроверг окрестность сию, и всех жителей, и все произрастания земли.)

и не мог уже себе представить ни цветущих городов, здесь стоявших, ни их обитателей, обрекших города на гибель своим неразумием. Тысячелетия миновали. Патриархальные деревеньки превратились в мегаполисы. А что люди, стали разумнее? Праведнее? Теперь не спросишь пророка на площади Фейсала, каким ему видится конец света. Быть может, таким вот Мертвым морем, где, как в колбе, будет плавать засоленное человечество? Но уже не будет Лота, чтобы вымолить у Бога спасение для себя и своих близких.

(ТЕПЕРЬ Я ВИЖУ, ЧТО ТЕБЯ НЕТ, БОЖЕ! А ЕСЛИ БЫ ТЫ БЫЛ, Я БЫ ПРОКЛЯЛА ТЕБЯ, СЛЫШИШЬ? ПРОКЛИНАЮ ТЕБЯ НА ВЕКИ ВЕЧНЫЕ!)

У Тео упало сердце.

Долина реки Иордан, апельсиновые рощи… мимо, мимо… Хирбет-Кумран, пещеры с осколками жизни ессеев… мимо…

Иудейская пустыня… мимо… монастырь Феодосия Великого, пятый век… мимо…

Пилигримы, спешащие в Иерусалим, где трубят роги на подступах к Храму Господню. Но нет праздника на лицах идущих, ибо тьма пала на землю,

(С чем сравнить тебя, дщерь Сиона? Кто может исцелить тебя? Пророки твои провещали тебе пустое и ложное. Одиноко сидит город, он стал как вдова.)

сокрыла гранитную скалу с оттиском ступни сына человеческого, и дворик, где его пытали, что есть истина, и сад, еще не забывший того поцелуя.

Мимо… мимо… мимо…

Истина не безразлична к людским страстям. Ты солживил, нагой философ, и даже могучее дерево отказалось взять тебя под свою защиту.