Лукас

— Я хочу, чтобы ты мне рассказала. Прямо сейчас. Не расскажешь, я позвоню и велю немедленно оттащить машину обратно к дилеру.

— Ты не сможешь. — Она смотрит на меня волком.

— Хочешь проверить?

— Ладно. Я пошла на вечеринку с Брентом, хотя ты сказала, что не разрешаешь. — Дочка ерзает на диване, теребит ремешок на чехле своего смартфона. — Я на тебя злилась. Мне уже восемнадцать. Не надо указывать мне, что делать.

— Пока живешь под моей крышей, изволь следовать моим правилам. Продолжай.

— Я выпила несколько бокалов, а он вел себя со мной как козел. — Она вздыхает. — На вечеринке было много народу, но знакомых никого. Там было полно шалав, и я застукала его, когда он с одной из них целовался. Мы сильно поругались, и он свалил с ней, а меня оставил там. Домой мне было никак не добраться, я не хотела звонить тебе и выслушивать бесконечные «я же тебе говорила», поэтому позвонила Лукасу, попросила его приехать и забрать меня. Он хотел, чтобы я рассказала тебе, что произошло, но я отказалась, пообещала позвонить тебе утром.

— Дальше что? Ты была пьяная?

— Да. Не так, чтобы на ногах не стоять, но слегка не в себе. Он сказал, что я могу переночевать в гостевой комнате. Когда мы туда зашли, он предложил одолжить что-нибудь из одежды, в чем спать, а я разделась и поцеловала его.

— Зачем? — Кровь леденеет у меня в венах.

— Потому что он сексуальный. — Она пожимает плечами. — И я на тебя злилась.

— Что случилось потом?

— Мы еще какое-то время целовались, а потом мы с ним… этим занялись. Я уснула в его кровати и проснулась, когда услышала твой голос внизу.

— Вы этим занялись? — повторяю я.

— Ну да. Хотя я была не совсем трезвая, не помню все, что произошло.

— Он отвел тебя в свою спальню?

— Ага. — В ее голосе начинают проскальзывать нотки неуверенности.

— Мейси, это серьезное заявление.

— Я знаю.

— И ты спала в его комнате?

— Да. Я проснулась, когда он встал, чтобы открыть тебе дверь.

— Ты лжешь.

— Нет, не лгу.

— Лжешь, Мейси. И ты непременно расскажешь мне, зачем тебе это нужно. Но для начала я тебе кое-что объясню. Я знаю, что ты лжешь, потому что верю Лукасу. Я все это время просидела здесь, прокручивая все снова и снова у себя в голове и в сердце, потому что доверяю вам обоим. Я обоих вас люблю. — Я стараюсь сдержать слезы, но они все равно текут по щекам. — Ты — моя маленькая девочка. Все, что я делала с тех пор, как в восемнадцать лет забеременела тобой, я делала для тебя, чтобы обеспечить тебе хорошую, комфортную жизнь, и я никогда бы не подумала, что ты можешь так со мной поступить. Не только со мной. Поступить так в принципе.

— Мам... — Она начинает дрожать и плакать. — Прости.

Я опускаю ладонь на ее колено.

— Это страшно, когда приходится выбирать между двумя людьми, которых ты любишь, решать, кто из них обидел тебя, пытаться понять, кто из них соврал тебе, и, хотя мне ужасно не хочется так говорить, родная, потому что это очень больно… но я тебе не верю. Я верю Лукасу, потому что знаю, как много наши отношения для него значат, как сильно ему хотелось чего-то настоящего. Он не стал бы этим разбрасываться, не стал бы лгать и изменять мне, потому что я знаю, он очень любит меня.

Дочка смотрит на меня, часто моргая, лицо ее заливается краской.

— По какой-то причине ты вдруг решила напакостить мне, разрушить мою жизнь, лишить меня счастья, а я, хоть убей, не могла понять почему. — Я глотаю комок в горле, а Мейси, прикусив нижнюю губу, опускает взгляд и отказывается смотреть мне в лицо. — Сначала я думала, что он тебе все еще нравится. Я представляю, каково тебе было бы, будь это так. Но сейчас я знаю настоящую причину. Она стоит перед нашим домом, разве не так?

Она пытается встать и уйти, но я хватаю ее за руку.

— Разве я не права, Мейси?

Ее голос — едва различимый шепот, когда она признает: «Да».

— Зачем ты так поступила?

— Прости, мама. — Она начинает плакать, плечи ее вздрагивают. — Я не хотела.

— Тогда зачем? Просто признайся, скажи мне правду.

— Папа пообещал купить мне новую машину, если я разлучу тебя с Лукасом. Он предложил обставить все так, как будто Лукас со мной переспал. Сначала я отказывалась, но, когда я с ним общалась, он каждый раз заводил об этом речь. Как будто ни о чем другом думать не мог и все дурил мне голову, предлагал новые идеи, как мне это устроить. Показывал фотографии машины, которую купит мне. Я ему говорила, что не хочу этого делать, а потом, в тот вечер, когда Лукас разрешил мне остаться у него дома, все как бы само сложилось. Я правда не думала, что ты поверишь, но в итоге все отлично получилось.

Отлично получилось. Моя дочь думает, что навредить другим людям — это отлично. Собственный отец уговорил ее натворить такое, подкупив новой машиной.

Вот ведь ублюдок. От бешенства у меня дрожат руки, кожа покрывается мурашками. С каким удовольствием я бы разбила в кровь его рожу.

— Мам, прости, пожалуйста. — Сквозь шум ярости в голове до меня доносится голос Мейси. — Я не думала, что все будет так плохо.