Лукьяненко

Они молча побрели с поля, хотя время возвращаться еще не подошло. Путь их лежал к братской могиле, что находилась теперь почти под окнами кабинета Павла Пантелеймоновича и в которой лежал их сын. Они наломали веточек сирени и положили их к подножию памятника. Долго не мог он оторвать жену от холодного черного камня, к которому она словно приросла. Радость Победы, и слезы, и боль — все смешалось в эти минуты, но все же преобладала великая обновляющая сила весны и надежды.

И снова труды, снова дни, наполненные кропотливой работой. Через месяц они с удовлетворением отмечали, что второе поколение озимой пшеницы Ворошиловка хорошо заколосилось. Хотя процесс колошения продолжался с 15 июня до 7 июля, это говорило о том, что они близки к цели. Конечно, выход в трубку Ворошиловки по сравнению с яровым Тэтчер задерживался, особенно выделялась в этом отношении семья № 38. Но получены и ранние формы, такие, как семья № 27. Они ведь заколосились одновременно с контрольными яровыми! К радости от удачно завершенного труда прибавилась еще одна — Павел Пантелеймонович награждается медалью «За оборону Кавказа». Труд селекционера этим самым был как бы приравнен к ратному. Зимними вечерами Павел Пантелеймонович давно взял за правило присаживаться к приготовленному для занятий столику и делать наброски. Он привык работать обстоятельно и на совесть, потому никогда не спешил. По многу раз сверялся со своими записями, сравнивал, обобщал. Все это содержалось у него в полном порядке. Он всю жизнь придерживался девиза, выраженного еще в древности в латинской фразе: «Quod non est in actis, non est in mundo»[13]. Не составляет труда написать материалы для отчета, а вот поделиться размышлениями по поводу успешно проделанной работы — тут надо приложить старания иного рода. Начал он свою статью с объяснения целей и задач, стоявших перед ним:

«Это весьма интересный факт, указывающий на возможность получения… сортов универсального использования, одинаково пригодных для озимого и ярового посева. С организационно-хозяйственной стороны культура сортов универсального использования в озимом и яровом посеве может представлять большие выгоды уже хотя бы потому, что при изреживании озимых в результате неблагоприятных условий зимовки или выдувания ветрами, что нередко наблюдается в ряде районов края, можно будет производить подсев весной озимой пшеницы семенами того же сорта. Кроме того, некоторые из полученных нами форм яровых Ворошиловка в яровом посеве созревали на 10–15 дней позже, чем в озимом посеве».

Объясняя выгоды и необходимость создания подобного сорта, Лукьяненко пояснял: «…высевом такого сорта в озимом и яровом посеве можно будет обеспечить равномерный ход уборки и более рациональное использование комбайнов в уборочный период». Практический выход, польза от затраченных усилий — все это непременное условие для него, поэтому ученый говорит: «В 1949 году будет закончено сортоиспытание яровых форм Вороши-ловки в озимом и яровом посеве, и в 1950 году лучшие ярово-зимостойкие сорта будут переданы для производственной оценки в колхозы».

Казалось бы, как просто и быстро! Но сколько за этими словами, цифрами и фактами предыдущей, обычной, черновой работы! Сколько поисков, терпения, выдержки и смекалки!

На следующий, 1946 год, когда он был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», высеяли уже яровой формы Ворошиловки 65 линий. Большинство линий, как отмечает Лукьяненко, несмотря на поздний срок посева, пошло в трубку, то есть проявило все качества яровой формы.

Здесь он наблюдает интересное явление: несмотря на то, что первые два поколения уже зарекомендовали себя как яровые формы, в третьем поколении некоторые из линий так и не пошли в трубку, то есть вели себя как озимые.

При выведении нового сорта тщательно бракуются пшеничные растения, не выдержавшие экзамена на устойчивость к ржавчине. По этому поводу он замечает: «Самым важным и интересным моментом в поведении измененных форм оказалось то, что они выявили картину сильного расщепления сорта Ворошиловка по устойчивости к бурой и желтой ржавчине».

Начиная работу с озимой пшеницей Ворошиловка, Лукьяненко прекрасно знал ее свойства. И то, что сорт сильно поражался ржавчиной, было ему хорошо известно. На начальном этапе работы с полученным сортом он обнаружил, что здесь «выщеплялись сильно поражаемые, мало поражаемые и устойчивые к бурой ржавчине формы», и далее отмечает, что «формы, устойчивые во втором поколении, сохранили устойчивость и в последующих поколениях, а восприимчивые формы остались восприимчивыми».

Положительным результатом своей работы ученый-практпк справедливо считает «получение устойчивых к бурой ржавчине форм из сильно расщепляющегося сорта (в прошлом устойчивого к ней) путем воспитания…». Он не без оснований называет свой успешный опыт «новым фактом в селекции, который представляет собой большой практический и теоретический интерес».