Лукоморские царства

Кот повел ухом, прислушиваясь. — Хороший тут подвал! Глубокий! — похвалил он.

— Я уже Катюше говорил, хорошо бы продумать, как бы меня Волчок-то наш не слопал бы…

— Боишься? — Жаруся с иронией разглядывая Баюна. — Правильно делаешь. Озвереет, ясно дело. Поэтому, ты утром-то смойся. Сходи, вон проверь, как Еленушка наша поживать будет! А Катюша с Волком побудет. Поговорит.

— А, вот и ладненько. Так и сделаем. — Кот явно обрадовался такому раскладу. — Ты когда гостя нашего бородатого унесешь?

— Народ разойдется, да и понесу. Чего ему тут валяться-то? — она неодобрительно прислушалась к громогласному храпу, доносящемуся откуда-то снизу. — Да и пахнет от него…

— А ты его проверила? Он без приворотного? — спросил Кот.

— Нет, тебя дожидалась с советами. Проверила, разумеется! Елена на нем приворот не использовала. Она сама как приворотное зелье, когда в настроении, конечно.

Вошел сердитый Степан. И удивленно остановился. — Это что, у нас Волк так храпит, что ли? Он, по-моему, вообще беззвучно спит.

— Не Волк, конечно! Это у нас гость такой. — Кот задул свечи и вглядывался в окно, высматривая разошелся ли народ, или нет.

— Какой гость? И где Волк? — Степан сердился на Катерину, вела она себя странно, кокетничала, по его мнению, с царевичами, и привлекала всеобщее внимание. Красовалась, в общем. Он за ней раньше такие глупости не замечал, и теперь был очень разочарован и зол.

— Катюш, объясни ему, а то на тебя злится, потому что не понимает, зачем всё это. — Жаруся махнула крылом на Катин наряд.

Пока Степан слушал про то, что затеяла Елена, улицы опустели, Жаруся вылетела из подвала с мирно храпящим Белояром, он которого пахло как из винного погреба. Катя сморщилась.

— Да, вот именно! А мне, думаешь, приятно? Но, уж лучше пусть с ним это будет, чем они с Еленой и Волка бы угробили и тебя заполучили бы! — кивнула головой Жаруся, и вылетела в открытую Котом дверь.

— А куда это его? — Степану было даже жаль обманутого Еленой дурня!

— Да в ту самую избу, куда он Волка должен был завести. Там его царевна наша ненаглядная и найдет. Вот и поглядим!

— Может, не надо так? Она же его прибьет! — Степан даже расстроился.

— Эээ, милый, да ты совсем ничего не понял! Он же сам вызвался и Волка схватить и Катю. И выполнял бы любой приказ Елены. И Волка бы пытал, если бы она приказала бы. А она бы уж не упустила возможность жестоко Волку отомстить, да ещё так бы дело повернула, что она и думать о таком ужасе не может, слишком нежна! И если этому, дурню просто рассказать, что Елена — это злобная гадина, он первый заявит, что её оговаривают, станет защищать её. А вот когда сам увидит, какая она на самом-то деле, может, и сообразит чего-то. А может, и нет. Посмотрим, как дело пойдет.

Степан представил Волка во власти Елены, да ещё с этим бородатым в качестве палача, и поспешно согласился с Баюном.

Утром Баюн слинял ещё по рассвета. Он, опасливо озираясь, разбудил Катерину, помахал лапкой на прощанье и канул в окно, только хвост мотнулся по подоконнику. Катя, зевая во весь рот, оделась с помощью перышка в зеленый сарафан, который часто носила в Дубе, и отправилась караулить Волка. Жаруся заглянула к ней, принесла в коготках скатерть самобранку, чтобы далеко за завтраком не ходить и полетела понаблюдать воочию за финалом Елениной затеи.

Степан безмятежно спал у себя, а Катерина задумчиво рассматривала узоры на сарафане.

— Катя? — Волк открыл глаза, и тут же резко сел.

— Ты как себя чувствуешь? — Катя встревожено на него смотрела. Вид у него был диковатый. Всклокоченный, мрачный и очень сердитый.

— Что ты тут делаешь? — рыкнул Волк.

— Тебя жду. — Катерина немного испугалась. Уж очень он злился.

— И ты тоже в этом участвовала! Как ты могла меня не предупредить! — Волк поднялся так, как после ухода от удара на тренировках со Степаном, одним рывком. Мощный пинок и его постель улетела в сторону окна. — Где Баюн? Я его предупреждал! Я ему устрою! Я вам что, собака? Сидеть, лежать, спать! Я сам могу решить, что мне сделать!

— Да, кинутся на жалобный зов о помощи, например! И получить в лицо вот это! — Катя швырнула в сторону Волка флакон, который подобрала у крыльца по возвращению в дом.

Волк, пока флакон летел, успел унюхать, что там было, его перекосило от омерзения, он увернулся, и пузырек упал в дальний угол. В воздухе блеснула одинокая голубоватая искра и растаяла на солнце. Волк с ужасом проводил её взглядом.

— Вот этого был целый флакон? — проговорил он внезапно осипшим голосом.

— Да, — удивилась его реакции Катерина.

— Пошли отсюда, запах невыносимый! — он взял Катю за руку и быстро вытянул в горницу. Дверь закрыл поплотнее, да ещё ковриком щель под дверью заложил. А, потом увидев, что она шмыгает носом, и уже вытирает глаза, заметно смягчился. — Не пугайся. Я больше не буду кричать. Этот запах для меня пытка! — он кивнул на закрытую дверь. — И Елена об этом знает. Так вот почему меня Кот усыпил?