Лукоморские царства

Катерина спустилась с волчьей спины, и подошла к Полозу. — Спасибо тебе!

— Это тебе спасибо! Забирай их, только, если можно, цепи снимешь, когда мы уйдем, а то визгу будет! Да! Запомни, — тут он приблизился вплотную к уху Кати и сказал очень тихо. — Я у тебя в долгу, девицы эти мне и самому теперь не нужны, так что это не то, чем я тебя могу отблагодарить! И то, что ты сделала, я не забуду. Ты можешь обратиться к любой змее за помощью, я узнаю и помогу всем, чем смогу! — он отполз чуть назад и улыбнулся.

Девушек вывели из леса, сорвали с них цепочки, растаявшие в воздухе, как только они спадали с пленниц. Крика и визга было и правда много, прав был Полоз. Слезы ручьем, радостные вопли родственников девиц, на все голоса хваливших сказочницу и царевича Елисея. Тому, впрочем, было все равно. Он вез в седле перед собой свою Ваську, и никого кроме неё не видел. Хотя сил уговорить друзей, посетить его стольный град, у него всё же хватило. Он просто нипочем не соглашался их отпускать. Волку пришлось опять стать Бранко. Катерина сидела перед ним на Сивке. Кот ехал на крупном сером в яблоки коне, который нервно косился на такого необычного седока. Жаруся велела им себя вести хорошо, никуда не впутываться и порхнула в лес, сказав, что присмотрит за ними оттуда. Степану достался крупный вороной конь, который шел под ним, как будто вообще седока не ощущал. — На такого можно и великана посадить, — размышлял Степан.

— О чем тебе это змей шипел? — Степан подергал Катьку за рукав, подъехав поближе.

— О том, что он меня не забудет. — Катерина безмятежно смотрела на дорогу, и наслаждалась размеренным шагом Сивки, запахом леса, горьковатым и пронзительным запахом осени, мха, палой листвы, грибов, болотных белых туманов, холодными каплями, срывающимися с еловых лап. Спокойствием, какое бывает только осенью, когда все деревья устали, и готовятся спать, зная, что после сна будет весна.

— Забудешь тебя, как же! Кать, ты спишь что ли? Причем с открытыми глазами!

— Отстань от неё! — Волк хмуро покосился на Степана, жаждущего общения после пережитого стресса.

— Неа, не сплю, просто очень спокойно и хорошо. И опять же, и Елисей с Василисой счастливы, и Полоз Ждану нашел, а он её и правда любит. Да и девушек вернуть удалось, и сказка большая проснулась.

— Любит, любит… Тошнит уже от них. — Степан состроил такую рожу! — Делать им больше нечего! Я вот не влюблюсь! Дурь это!

— Вот и молодец! Так и держись! — Катерина насмешливо покосилась на Степана. — Главное, не забудь, что сказал. Хотя… Я и напомню, за мной не заржавеет.

Волк просто хмыкнул сочувственно. И укрыл Катерину полой плаща поплотнее, чтобы не замерзла.

Глава 19. Царевна Гордея

Ехали довольно долго, Катя уснула, пригревшись, а проснулась от крика одного из дружинников.

— Царевич! Царевич Елисей! Беда!!!

Елисей, пересадил Василису в повозку, и поскакал навстречу дружиннику. — Что стряслось? Авдей напал?

— Нее, царевна Гордея пожаловала! — дружинник едва дышал от быстрой скачки.

— От жеж! — Елисей открыл было рот, сказать, что именно он думает, но покосился на Василису и Катерину и рот закрыл. Вместо этого двинул кулаком в ствол совершенно неповинной сосны, которая тут же осыпала его моросью дождевых капель.

— А кто такая эта царевна Гордея, что её так Елисей любит? — тихонько спросила Катя у Волка. — Невеста его что ли?

— Нет, она дочь его сестры троюродной, по-моему, троюродной, а может и четвероюродной. Родня короче.

— И что в ней такого страшного? — удивился Степан, который подъехал поближе к Волку.

— А у них по женской линии, видать, какая-то ведьма затесалась. Они очень красивые, влюбляются в них многие. А они… Короче творят много чего нехорошего. Матушка этой самой Гордеи, например, когда замуж собралась выходить, загадки женихам загадывала.

— И что страшного? — удивился Степан, который сказки так и не читал.

Катерина начала догадываться. — Погоди… Это не там, где колья вокруг терема ставились?

Волк кивнул. — Точно. Умница.

— А что страшного в кольях? — всё ещё не понимал Степан, глядя как помрачнел Волк, и как передернуло Катерину. — Может, для защиты колья. Забор такой. А загадки загадывала, чтобы муж не дурак попался.

— Да в кольях-то ничего страшно, кроме того, что если жених загадку не отгадывал, голова его на очередной кол насаживалась, — ответил Волк. — Причем так как-то хитро делали, что головы так до сих пор и висят, как их повесили, целые, свежие так сказать… Народу она сгубила кучу. Пока не попался хитрец, который на все загадки ответил. И ей замуж всё-таки пришлось выходить. Правда, он как-то не долго прожил, видимо на его нервы созерцание менее удачливых женихов не очень хорошо повлияло. Не сильно жизнерадостное зрелище, — он ухмыльнулся, глядя на побледневшего Степана. — Ты сам-то смотри не влюбись в Гордею. Она такая же как матушка. И пару пареньков уже чуть не угробила. Велела им биться за её красоту. Они чуть друг дружку и не порешили. Елисей вон рассказывал.