Читаем Луна для пасынков судьбы полностью

Слева появляется Стедмен Хардер. Хоген, не глядя на него, выбивает о ладонь пепел из трубки. Хардеру под сорок, но выглядит он моложе, потому что на лице у него нет и следа неудовлетворенных желаний, забот и житейских тревог. Сколько бы лет он ни прожил, но четыре студенческих года навсегда останутся самыми памятными в его жизни, а самым большим его торжеством – избрание в члены привилегированного студенческого клуба при том университете, на который отец его жертвовал миллионы. В тот день он всего достиг и с тех пор хочет одного: покойно жить у себя в поместье, как сельский джентльмен, и заниматься верховыми лошадьми и спортивными автомобилями заграничных марок. Он не из тех откровенных кретинов и забулдыг, каких много среди наследников миллионов, чьими шалостями полны газеты. Он пьет немного, если не считать весенних сборищ выпускников-однокашников, – самое знаменательное для него событие за весь год. Он не устраивает диких попоек, не гоняется за опереточными дивами, доволен своей женой и тремя детьми. Человек он уживчивый, с приятной, хотя и рядовой внешностью, здоровый, загорелый, начинающий тучнеть, от природы вял и довольно глуп. Хардер избалован, привык, чтобы ему угождали, не давали пальцем шевельнуть и потакали всем его капризам – ведь он так богат. Вид у него самоуверенный, исполненный сознания своего превосходства, с людьми низшего круга он обращается свысока и презрительно. На нем превосходно сшитый английский пиджак из твида и бриджи в рубчик, до блеска начищенные английские сапожки со шпорами; в руке держит хлыст.

Трудно представить себе человека менее приспособленного для стычки с Хогенами. Ему никогда не приходилось встречаться с такими людьми. Как на грех, разговаривает он не спеша, реакция замедленная, а чувства юмора нет и в помине. Испытанная тактика Хогенов в словесных боях – это сразу перейти в наступление и не позволить противнику опомниться. Они пользуются прекрасно разработанной системой внезапных переходов от оглушительного крика к тихой задушевной ругани. Чтобы еще больше ошеломить врага, речь их нарочито простонародна.

Хардер(направляясь к Хогену, чопорно). Доброе утро. Мне нужно видеть арендатора этой фермы.

Хоген(старательно его разглядывает, маленькие глазки злобно блестят). Да ну? Давайте считать, что вы его уже видели. А теперь заворачивайте оглобли и не морочьте мне голову.

Джози, к великому смущению Хардера, уставилась на него так, словно увидела в супе таракана.

Хоген. Джози, видишь, что у нас тут делается? Ей-богу, надо отлупить твоего проклятого кота, пусть у дверей не гадит.

Хардер(решив быть властным и добиться почтения). Вы Хоген?

Хоген(с издевкой). Мистер Филипп Хоген.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Спичечная фабрика
Спичечная фабрика

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Ульяна Борисовна Гицарева

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман