Читаем Луна для пасынков судьбы полностью

Хоген(словно ее не слыша). Вот он и решил держаться подальше от искушения, он себе не доверяет, не хочет грех на душу брать. (С пьяным смехом.) Ох ты господи! Вот это да!

Джози(дрожащим голосом). Вот оно что. (Сердито.) Ага, стоит ему пальцем меня поманить, и я уже готова… ах, столичный прощелыга…

Хоген(посмеиваясь). Ей-богу, с ума можно было сойти. Он нюни распустил, а у стойки, у нас под носом, пьют двое парней, с которыми ты путалась: садовник из усадьбы Смита и Риган, шофер Дригса.

Джози(с вымученной улыбкой). Да уж верно, с ума можно сойти. Жаль, меня там не было, я бы посмеялась. (С возмущением.) Но при чем тут вся эта чушь, если он нас надул и продал ферму?

Хоген(снова удрученно). Ни при чем. Но, по-моему, тебе все же не мешает знать, что ты ему отомстила.

Джози. Хороша месть! Я отомщу ему получше… постараюсь. Я не ты, не стану охать и ахать, поднимать кверху лапы и напиваться как свинья. (Трясет его.) Ну-ка, пошевели мозгами, давал ему Симпсон на подпись какую-нибудь бумагу?

Хоген. Нет, ну и что? Утром он подмахнет все, что ему подсунут.

Джози. А то, что у нас еще есть надежда. Во всяком случае, у меня.

Хоген. Какая надежда? Ты что, собираешься клянчить, чтобы он нас пожалел?

Джози. Да пусть он скорее сдохнет! Нет, у меня другой расчет. Но мне нужна твоя помощь… (Со злобой.) Да ты так насосался, разве можно на тебя положиться?

Хоген(встряхнувшись). Можно, если есть хоть капля надежды. Ей-богу, моргнуть не успеешь, – и я буду трезвым как стеклышко. (Упавшим голосом.) Но что теперь, дорогая, поделаешь? Его ведь здесь нет. Сидит один в трактире, пьет и думает о том, как завтра гульнет в столице.

Джози. Я его приведу! Унижусь и сама пойду за ним в трактир. А если он не захочет, я знаю, как его заставить. Подниму скандал, сделаю вид, будто сержусь, что он не пришел на свидание. Так его опозорю, что он рад будет со мной пойти, лишь бы я замолчала. Я знаю его слабость, знаю, какой он тщеславный насчет женщин. Будь я складненькой, смазливой девчонкой, он бы только гордился, что я из-за него расшумелась. Но когда такая уродина, как я… (Запинается, продолжает через силу.) Если я ему когда-нибудь и нравилась, ему этого станет стыдно. И пусть не врет, пусть не распинается насчет своей совести и насчет того, что не хочет грех на душу брать!

Хоген. Нет, он говорил искренне. Но сейчас дело не в этом. Допустим, ты заставишь его прийти. А дальше? Дальше что?..

Джози. Я же говорила тебе утром, – пусть только он нас обманет, я пойду на все, даже на подлость. Так и будет! Твое дело прийти на рассвете со свидетелями и нас застать… (Запинается.)

Хоген. В постели? Значит, ты хочешь подстроить то, что придумал Майк?

Джози. Я же сказала, мне теперь все равно, на какую подлость идти… (С горьким смехом.) И чем подлее, тем лучше!

Хоген. Но как ты его затащишь в кровать, раз он думает, что ты девушка, и полон таких благородных чувств? Он же и прячется в трактире от соблазна подальше. А может…

Джози(резко). Ради бога, перестань меня изводить его враньем. Какой у него соблазн! Но я его так напою, что он заснет. А тогда отнесу его в комнату и положу на кровать…

Хоген. Здорово! Но тебе придется влить в него не один стакан спиртного. И ничего у тебя не выйдет, если ты сама не составишь ему компанию и будешь смотреть на него волком, как всегда, когда он пьет, – точно просишь господа бога поскорее прибрать несчастного пропойцу. Ты должна сама выпить с ним. Тогда у него не появится никаких подозрений. Да и тебе это храбрости придаст.

Джози(смотрит на него с возмущением). Что-то больно много советов ты мне даешь!

Хоген(сердито). Разве ты сама меня не просила пошевелить мозгами? Господи, да если ты хочешь, чтобы я напился до обалдения, скажи! Мне для этого много не надо. Только буду рад. Залью тоску-печаль… А в твою выдумку я не верю, уж больно много в тебе чистоплюйства. К примеру, выпивка. От нее же тебя с души воротит!

Джози. Говорю тебе, что теперь я пойду на все! (Смущенно.) Я только хотела сказать… отцу не годится учить свою дочку, как ей… (Сердито.) Обойдусь без твоих советов. Разве ты не знаешь, что я кому хочешь голову закружу?

Хоген. Ну слава богу. Заговорила как человек! А то, клянусь, я думал, что ты и со мной стала разыгрывать деву непорочную, раз этот городской недотепа тебя за нее принял…

Джози(с бешенством). Заткнись! Ничего я не разыгрываю. И не беспокойся, свое дело я сделаю.

Хоген. Вот это разговор! Но давай условимся. Я прихожу на заре со свидетелями, а ты позабыла запереть дверь, – мы вваливаемся в дом, а вы оба лежите в кровати. Я поднимаю шум и грожу, что, если он на тебе не женится…

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Спичечная фабрика
Спичечная фабрика

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Ульяна Борисовна Гицарева

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман