Луна для пасынков судьбы

Джози. Женится? После того, что он нам сделал? Да я не выйду за него, даже если другого мужчины не будет на свете! Все, что нам от него нужно, это бумага, подписанная при свидетелях, где будет сказано черным по белому, что он продает тебе ферму за твою цену. Тебе, а не Хардеру.

Хоген. Что ж, это будет только справедливо. Но я подумал, что ты хочешь отомстить этому ублюдку за его черную измену.

Джози. Еще как хочу. (Снова смотрит на него с возмущением.) А ты уже никак на его наследство метишь? Ясное дело! (Поспешно.) Ну, я тоже. И я хочу прибрать к рукам его денежки. (Наглым тоном.) Клянусь богом, уж если мне разыгрывать шлюху, то незадарма. Пусть подпишет бумагу, что он выложит мне десять тысяч, как только получит наследство. (Смеется.) Что ты на это скажешь? Бьюсь об заклад, ни одна из его столичных потаскух не получала от него и сотой доли таких денег, какая бы смазливая рожа у нее ни была! (Смеется снова.) А самое главное – и это будет ему уроком – деньги он заплатит, а ничего не получит!

Хоген(с восхищением). Эх, клянусь богом, Джози, вот это да! (Шлепает себя по ляжке.) Узнает, как обжуливать своих друзей! Поймет, что не он один способен на такие штуки! Он ведь уверен, что ты – святая простота. Вот его облапошим! Просто лопнуть можно будет со смеху, когда утром взглянем на его лицо! (Разражается грубым смехом.)

Джози(непонятно на что рассердившись). Чего скалишься? Видно, опять хмель разобрал? (Жестко, деловито.) Ладно, хватит языком чесать. Давай…

Хоген. Погоди. Вот еще что: чем ты хочешь, чтобы я ему пригрозил, когда я вас застукаю? Подам в суд, что тебя испортил? Да ведь его адвокат притащит на свидетельскую скамью всех твоих полюбовников и присяжные увидят, что ты не отказала ни одному мужику в Америке. Чем же его припугнуть, чтобы он над нами не смеялся?

Джози(сжав зубы). Я знаю чем. Сколько раз тебе повторять, что у него есть одна слабость: мужское тщеславие. Он уверен, что знает женщин насквозь и ни одна его не проведет. Его гордыня не стерпит, если его застукают с такой, как я… (Голос ее прерывается, но она заставляет себя продолжать.) Моя харя рядом с его лицом во всех газетах… и в Нью-Йорке… мысль о том, что весь Бродвей над ним покатывается… да он все на свете отдаст, чтобы мы молчали! Увидишь. Я-то его знаю. Так что не беспокойся… (Замолкает чуть не плача – ее душат горечь и стыд.)

Хоген(не глядя на нее, приободрившись). Ей-богу, ты права!

Джози(бросив на него злобный взгляд, с яростью). Какого черта ты тут рассиживаешься?

Он поднимается.

(Глядит на него с досадой). Теперь, когда запахло деньгами, тебя уже, старый жулик, не качает из стороны в сторону. (Поспешно.) Ладно, на тебя, видно, можно положиться. Пойдешь со мной в трактир и спрячешься снаружи, пока не увидишь, что я с ним выхожу. Тогда можешь отправляться туда сам искать свидетелей. Но смотри не вздумай напиться опять и напоить их допьяна.

Хоген. Не буду, клянусь! (Поощрительно похлопывает ее по плечу.) Ну и гордая же ты душа, тебя не сломишь, не заставишь просить пощады! Глядя на тебя, просто кажешься слизняком. Ты так распалилась, что черт меня побери, если сама не рада воспользоваться любым предлогом…

Джози(настороженно). Каким таким предлогом, старый…

Хоген. Чтобы доказать, что нет такого мужчины на свете, который мог бы тебя обойти. А что же еще? Разве ты не доказывала этого уже многим?

Джози. И ему докажу! Так, что не обрадуется… (Резко направляется к двери слева.) Пойдем. Время дорого. (Но, дойдя до двери, останавливается в неуверенности. Робко, скороговоркой.) Погоди. Хоть взгляну на себя в зеркало. (Развязно.) Женщинам моего ремесла надо следить за своей внешностью! (Поспешно возвращается в спальню, закрывает за собой дверь.)

Хоген смотрит ей вслед. Теперь он совсем не похож на пьяного, который держится только усилием воли. Заметно, что он выпил немало, но голова у него ясная и он вполне владеет собой.